Мэнли П. Холл

Перевоплощение

 

 

Перевод с английского

А.П.Исаевой Л.А.Маклаковой

Художник Максим Семенов

Примечания С.Д. Фролов

 

 

Мэнли П. Холл

Перевоплощение. Пер. с англ. — ML: Изда­тельство Духовной Литературы; Сфера, 2001. - 208 с.

 

Книга посвящена одному из наиболее известных и при­влекающих наибольшее внимание аспектов оккультной доктрины — перевоплощению индивидуальности. Выда­ющийся американский исследователь М.П.Холл, извест­ный лектор, автор более чем 150 книг и эссе, излагает взгляды различных духовных учений (буддизма, индуиз­ма, ислама, иудаизма и христианства) на концепцию пе­ревоплощений, выделяя общие для всех этих религий положения.

Особое значение этой работе придает тщательный от­бор материала для исследования, и ссылки на специали­стов, чье мнение имеет вес, так как базируется на эруди­ции и достижениях в различных сферах познания.

 

Издательство Духовной Литературы, 2001.

 

Содержание

 

М.П.Холл. Вместо предисловия

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТЕРМИНОВ

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ В ДРЕВНЕЙ ИНДИИ

БУДДА - «СВЕТ АЗИИ»

ПРЕДЫДУЩИЕ ЖИЗНИ БУДДЫ

ПОВТОРНО РОЖДАЮЩИЕСЯ ЛАМЫ ТИБЕТА 

МЕТЕМПСИХОЗ И ГРЕЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

ЗАКОН ПОВТОРНОГО РОЖДЕНИЯ

В КИТАЕ И ЯПОНИИ

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ В ИСЛАМЕ

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ В ВЕТХОМ ЗАВЕТЕ

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ В НОВОМ ЗАВЕТЕ

ОТЦЫ ЦЕРКВИ НАЧАЛА

ХРИСТИАНСТВА О ПЕРЕВОПЛОЩЕНИИ

ПОВТОРНОЕ РОЖДЕНИЕ

В СОВРЕМЕННОМ ХРИСТИАНСКОМ МИРЕ

СОВРЕМЕННЫЕ СТОРОННИКИ

ИДЕИ ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ

ЦИКЛ НЕОБХОДИМОСТИ

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ В ЖИВОТНОМ МИРЕ

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ

В РАСТИТЕЛЬНОМ МИРЕ

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ

В МИНЕРАЛЬНОМ ЦАРСТВЕ

ПОВТОРНО РОЖДАЮЩИЕСЯ

НАЦИИ И РАСЫ

БОЖЕСТВЕННЫЕ ВОПЛОЩЕНИЯ

ПАРНЫЕ ДУШИ

ПАМЯТИ О ПРОШЛЫХ ЖИЗНЯХ

ШАНТИ ДЭВИ

СОСТОЯНИЕ ПОСЛЕ СМЕРТИ

ЗАКОНЫ, УПРАВЛЯЮЩИЕ ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕМ

САМОУБИЙСТВО

СУДЬБА ИЛИ СВОБОДНАЯ ВОЛЯ?

ЗАГАДКА ГЕНИАЛЬНОСТИ

ПРОЩЕНИЕ ГРЕХА ИЛИ КАРМА?

ДИСЦИПЛИНЫ ОСВОБОЖДЕНИЯ

НИРВАНА

Приложение

 

 

 

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Цель этой книги — пробудить интерес к изучению доктрины перевоплощения как наиболее разумного объ­яснения тайны жизни. На эту тему уже имеется весьма обширная литература, а в будущем появятся и другие книги. До недавнего времени подобные труды не были достаточно распространены, так что широкая публика до сих пор ничего не знает об этом важнейшем из всех философском учении.

Законы перевоплощения и кармы представляются мне единственным решением насущной проблемы бес­смысленности человеческой судьбы. Как выразился один знаменитый востоковед: «Только знание о постоянных повторных рождениях одной и той же индивидуальнос­ти на протяжении всего жизненного цикла... способно объяснить нам загадочную проблему добра и зла и при­мирить человека с кажущейся ужасающей несправедли­востью жизни. Ничто, кроме подобной определенности, не может утихомирить наше бунтующее чувство справед­ливости. Ибо когда кто-нибудь не знакомый с этой ве­личественной доктриной оглядывается вокруг и замеча­ет несправедливое распределение рождения и судьбы, ума и способностей, когда он видит, какие почести воз­даются глупцам и развратникам, которых фортуна осы­пает своими милостями просто в силу привилегии рож­дения, тогда как их ближайший сосед со всем своим умом и превосходными качествами, гораздо более дос­тойный во всех отношениях, погибает от нужды и недо­статка сострадания и, видя все это, вынужден отворачи­ваться, будучи не в силах облегчить незаслуженное стра­дание, когда в его ушах звучат раздающиеся вокруг и

разрывающие его сердце вопли невыносимой муки, толь­ко благословенное знание того, что есть карма, не дает ему проклясть жизнь и людей, а заодно и их предпола­гаемого создателя»1.

Перевоплощение — это не что иное, как закон эво­люции в приложении к раскрывающемуся сознанию индивидуума. Всякий рост и развитие свидетельствуют о совершенствовании той невидимой божественной силы, которая и является причиной любого физического рос­та и развития. Все во вселенной вырастает, пройдя опыт бытия. Почему же человек должен оставаться в неведе­нии относительно своего участия в этом вечном росте? Почему он должен быть связанным по рукам и ногам догмами страха и сомнения, сотворенными людьми об­разами в сотворенном Богом мире?

Идея перевоплощения, как и подобает любому широ­ко распространенному верованию, излагалась по-разному, в соответствии с духовным развитием и умственными способностями ее толкователей. Очевидно, что концеп­ция эскимоса будет отличаться меньшей философской глубиной и обстоятельностью, чем предложенная каким-нибудь великим индийским ученым. Оба сходятся в глав­ном, но каждый трактует этот закон сообразно сфере собственных переживаний.

Для эскимоса, жизнь которого полна опасностей, то, что от старых и слабых нужно избавляться, является за­коном. Поэтому стареющий человек обычно присматри­вает подходящую семью, чтобы родиться в ней снова. Выбрав чету молодоженов, он отправляется к ним и спрашивает у них разрешения стать их первенцем. Если он хороший и уважаемый человек, то они чаще всего дают свое согласие. Тогда престарелый человек покида­ет стойбище и, удалившись на некоторое расстояние, со­вершает самоубийство, чтобы его душа смогла войти в выбранную им семью*.

Друиды, населявшие древнюю Британию и Галлию, оставили еще более значительное, на наш современный практический взгляд, свидетельство своей веры. В Бри­танском музее хранятся расписки и другие документы

_______________

1 Е.П.Блаватская.

 

юридического характера, свидетельствующие, что эти люди нередко занимали деньги под обещание вернуть долг в будущей жизни.

И у американских индейцев тоже можно обнаружить признаки веры в перевоплощение. Когда северо-запад­ные индейцы отправлялись бить китов, они обычно об­ращались к этим морским гигантам с мольбами и прось­бами, сводившимися к следующему: «О великий и ми­лостивый кит, прости, что нам придется убить тебя. Но наши семьи голодают, и мы должны есть. Будь уверен, что мы не таим личных обид против тебя. В будущем, когда ты, огромная рыба, станешь человеком, а мы — китами, мы с радостью сделаем для тебя то же самое».

Д-р Леплонжо обнаружил свидетельства веры в пере­воплощение у майя и индейцев киче из Центральной Америки. Подобное же убеждение приписывается также инкам и другим народам, населяющим Анды в Южной Америке.

В своей трактовке темы мы несколько отошли от прецедента, созданного предыдущими авторами. Преж­де всего мы отказались от литературных и поэтических ссылок на перевоплощение, так как не уверены, что упоминания в поэзии или беллетристике действительно отражают объективное мнение писателя, Не включен также и обширнейший «спорный» материал, неясный по своему смыслу. В-третьих, мы отказались от воспомина­ний людей, которые, проезжая по различным местам, внезапно ощущали, что бывали там прежде. И после­днее: цитирование ограничено теми специалистами, чье мнение имеет вес, так как базируется на эрудиции и до­стижениях в различных сферах мышления. Достойного цитирования материала, возможно, в равной степени до­стоверного, более чем достаточно, но, когда он исходит из неизвестных источников, его значимость слишком мала, чтобы преодолеть почти непробиваемый материа­лизм наших дней.

Мы отнюдь не исчерпали потенциальных источников информации. Публикация всех высказываний ученых и мыслителей на эту тему заняла бы многие тысячи стра­ниц, поэтому нами отобраны только те, что указывают общую тенденцию.

Безусловно, никого нельзя заставить разделить какое-либо убеждение, потому что убеждение — результат про­свещенности. Доктрина перевоплощения несет в себе почти метафизическую убедительность. Если нормально­му здравомыслящему человеку доступно объяснить смысл этого закона, то у многих мгновенно возникнет благо­желательное к нему отношение, словно разум вдруг вспо­минает нечто такое, что он знал невообразимо давно. Как говорил Платон, «учение — это вспоминание». Внут­ренняя, сокровенная часть человека, распознающая ис­тину, не может отвергать или игнорировать ее, а, по вы­ражению Платона, «радостно устремляется к реальности и принимает ее».

Я говорил о перевоплощении со многими людьми и часто замечал необъяснимое мгновенное приятие этой идеи. Открытие этого закона означает для этих людей окончание поисков и начало становления.

Мэнли П.Холл

 

 

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТЕРМИНОВ

Слова являются средством выражения идей, и их неправильное понимание неизбежно ведет к недо­разумениям. Английский язык недостаточно развит по той причине, что сама западная цивилизация еще не достигла зрелости. Этот язык изобилует коммерческими и техническими терминами, но ему катастрофически недостает философских идей. Ве­роятно, самым совершенным из философских язы­ков является санскрит.

Санскритское слово сансара было переведено термином «перевоплощение», который буквально означает «воплотиться еще раз» или, точнее, «по­вторно получить плотскую оболочку», вернуться после смерти в материальный мир в другом физи­ческом теле. Для жителя Востока слово «сансара» подразумевает не только это, но и нечто большее. Это слово — символ законченной идеи прогрессив­ных повторных воплощений (в зависимости от философской системы) эго, «я», или саттвы. Закон пе­ревоплощения в том виде, в каком он был открыт Буддой, учит, что все существующие вещи, одушев­ленные и неодушевленные, должны пройти бесчис­ленные перевоплощения, пока опыт не устранит все их несовершенства.

Понятие «повторное рождение», используемое в западных школах метафизики, с формальной точки зрения тождественно перевоплощению, но оно лишено едва уловимого оттенка и подразумеваемого смысла, присущих второму термину. Закон повтор­ного рождения есть закон перевоплощения, и для практических целей оба термина можно считать си­нонимами.

Греческое слово метемпсихоз определяется как «переход души в момент смерти в другое тело како­го-нибудь животного или человека». Для наших це­лей хотелось бы несколько уточнить это определе­ние. Платоники недвусмысленно утверждают, что при перевоплощении духовная сущность очень по­рочного человека, возможно, и осеняет животное, но никогда на самом деле не входит в тело животного. Самый известный из современных платоников, То­мас Тейлор, пишет в «Кредо платоников»: «Я также верю, что человеческая душа, расставшись с текущей жизнью, перейдет — не будучи должным образом очищенной — в другие земные тела и что в случае перехода в тело человека она становится душой это­го тела, но, перейдя в тело какой-нибудь твари, она не становится душой этой твари, а внешним обра­зом соединяется с животной душой точно так же, как руководящие духи связаны в своей благотворной деятельности с человечеством, потому что разумная частица никогда не станет душой неразумной при­роды».

В настоящей работе мы будем придерживаться мнения наиболее эрудированных греков и считать метемпсихоз синонимом перевоплощения как про­грессивного, а не регрессивного процесса, оставив термин «трансмиграция» для выражения взглядов менее развитых людей.

Термин трансмиграция также подразумевает по­следовательные воплощения. Мы будем пользовать­ся им в узком смысле, относя его к повторному рож­дению в низших, или животных, телах, веры в ко­торое придерживаются малообразованные слои во многих азиатских странах. Например, среди многих индусов Бенареса широко распространено поверье, что человек, умерший не на том берегу реки, где находятся храмы и места ритуального сожжения по­койников, а на противоположном, непременно ро­дится вновь в виде осла. В связи с этим довольно-таки удивительно, что дворец раджи оказался на «неправильном» берегу.

В качестве синонима перевоплощения иногда ис­пользуют термин палигенез. Однако это слово в бо­лее точном смысле означает возрождение к жизни, перерождение, воскрешение или обновление. В ал­химии палигенез — это восстановление тел из их праха. Эти опыты проводятся в герметичных ретор­тах. Подобные эксперименты проводили и Парацельс, и иезуитский священник Афанасий Кирхер*. Следовательно, этот термин надо понимать только как восстановление или обновление старой формы или тела, чтобы сущность могла в него воплотиться.

Понятие предсуществования связано с верой в су­ществование духа прежде, чем он снизошел до рож­дения. Из-за доктрины, пользовавшейся поддержкой множества выдающихся людей, в книгах, посвящен­ных теме перевоплощения, появился ряд ложных ут­верждений. Хотя идея предсуществования и может свидетельствовать о вере в перевоплощение, это ни в коем случае нельзя считать незыблемым правилом, что подтверждается простым примером в виде биб­лейского изречения: «Прежде нежели был Авраам, я есмь». Это изречение, хотя и подтверждающее веру в предсуществование, нельзя приводить в качестве доказательства веры в перевоплощение.

Существует еще одна разновидность представле­ния о возможности жить снова или о том, что мы жили прежде, но не на физической земле. Было да­же высказано предположение, что мы переходили с планеты на планету. Подобные верования не заслуживают серьезного обсуждения, и, где бы они ни встречались, их нельзя считать тождественными вере в перевоплощение.

Бессмертие подразумевает просто бессмертие ду­ха. Большая часть человечества придерживается оди­наковых взглядов на бессмертие, но поскольку этот термин никак не предполагает неизбежного повтор­ного физического рождения, то вера в бессмертие и вера в перевоплощения далеко не одно и то же.

Духом обычно называют божественную часть че­ловека, то неизменное существо, которое есть при­чина тела и действует через это тело, хотя и способ­но существовать независимо от него. В некоторых системах это нечто неизменное духовное называет­ся «я» в отличие от его тела и способностей, опре­деляемых как «не-я». В буддийской философии «я» обозначается термином саттва, и именно саттва периодически перевоплощается в цикле необходи­мости.

В большинстве прогрессивных систем «я», сат­тва, или дух, рассматривается как нечто обезличен­ное. Оно эманирует личностей в феноменальный* мир, но его никоим образом не следует путать с этими личностями. Личность повторно рождается крайне редко. Таким образом, Платон или Напо­леон никогда не будут жить снова, но дух, который эманировал Платона или Наполеона, будет эманировать новых личностей и продолжит эволюцию через эти эманации.

Термином эго-иногда пользуются, желая провес­ти различие между саттвой человеческого существа и саттвой низших или высших созданий. Эго озна­чает «я», или «самость», и как термин применимо исключительно к живым существам, способным к осознанию «я». Саттву, или сущность низших царств, правильнее обозначать термином монада, который для сторонника теории перевоплощения означает  коллективную сущность какого-либо вида или типа, некое индивидуализированное «я».

Под личностью понимают определенный комп­лекс, состоящий из разума, эмоций, ощущений и формы. Личностями являются те объективные со­ставляющие сложной природы человека, которые заметны или ощутимы для других и воспринимают­ся несведущими людьми как нечто реально суще­ствующее. Для большинства людей перевоплощение означает повторное воплощение их личностей в фи­зическую форму. В этом и состоит разгадка путани­цы в «Разоблаченной Изиде», где мадам Блаватская настойчиво утверждает, что личности повторно не рождаются, не считая некоторых исключительных обстоятельств. Личность представляет собой наибо­лее непостоянную часть человека, которая подвер­жена преобразованиям и изменениям в течение жиз­ни и полному исчезновению после смерти.

В буддийской философии бодхисатвой, или про­светленным «я», называют того, в ком искоренены или постепенно исчезли несовершенства материаль­ного существования. Бодхисатва через осознание и медитацию достиг освобождения. Он может выби­рать: пойти дальше и войти в нирвану, которая яв­ляется концом воплощенного бытия, или на некото­рое время остаться в качестве учителя и руководи­теля других, менее совершенных, чем он сам. Таким образом, бодхисатва должен сделать «Великий вы­бор» — выбор между бытием и небытием.

Будда — это достигшая совершенства душа, или саттва, на которой закончена вся карма, то есть до­горели три огня личного существования — мышле­ния, эмоций и действий. Бодхисатва может некото­рое время оставаться учителем, а затем, выполнив свои обязанности, принять решение стать буддой. Состояние будды — это последняя жизнь на этой земле, следовательно, будда не умирает, а переходит в нирвану. Его причинная природа рассеивается во времени и пространстве, и он навсегда перестает су­ществовать как некое существо.

Циклом необходимости называют круговорот, или колесо рождения и смерти, то есть цикл последова­тельного повторного воплощения в физическую фор­му в течение некоторого периода времени, считая с начала индивидуализированного существования до окончательного погружения в нирвану или заверше­ния материального существования. Будду часто изо­бражают с колесом с восемью спицами, которое он поворачивает. Это колесо отображает круговорот су­ществований, за который люди цепляются по при­чине своего невежества и от которого они освобож­даются только благодаря просвещению*.

Память о прошлых жизнях: как в восточных, так и в западных школах пробуждается только после посвящения в таинства. Эти воспоминания хранят­ся в неизменном «я», и доступ к ним открывается, когда низшая личность ученика поднимается им до уровня общения с неизменным «я» или причаст­ности к нему. Для непосвященных нет никакой пользы в воспоминаниях о прошлых личностях.

Карма означает воздаяние и представляет собой приложение причинно-следственного закона к мо­ральному аспекту жизни воплощенных существ. За­кон кармы мотивирует повторное рождение. Необ­ходимость перевоплощения обусловливается сово­купностью хороших и дурных поступков, перешед­ших из предыдущих жизней. Повторные рождения неизбежно продолжаются, пока сохраняется карма. Христу вложили в уста слова: «Что вы посеете, то вы и пожнете». В этом изречении сформулирован закон воздаяния. Однако теологическая система, в основу которой положено учение о прощении греха, не имеет ничего общего с законом воздаяния. Излагая по-своему этот же закон, Будда исключает всяческую возможность прибегнуть к заступничеству или избежать его действия: «Следствие тянется за причи­ной, как колесо повозки за ногами запряженного в нее вола». Повторное рождение заменяет собой и веру и искупление, предоставляя каждому воплоща­ющемуся существу новые жизни, чтобы, проживая их, оно справилось с недостатками своей личности и довело ее до совершенства.

И если карма — это воздаяние, то дхарма — это поведение или поступки, из которых вытекают кар­мические следствия. Дхарма человека представляет собой жизнь, которую он заслужил в прошлом плюс его собственный философский подход к своим не­достаткам. Таким образом, дхарма несет в себе эле­мент прогресса, то есть она в течение каждого во­площения предполагает не одно только наказание, но и развитие. Конечная дхарма сводится к созна­тельному признанию закона, превращению в архата и стремлению к нирване.

 

 

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ В ДРЕВНЕЙ ИНДИИ

Сегодня невозможно точно установить то время, когда в Индии впервые возникла вера в доктрину перевоплощения. В Ведах, древнейшей священной книге индусов, не говорится ничего определенного о повторном рождении. Ведическая концепция по­смертного состояния во многом созвучна представ­лениям древних греков, согласно которым душа по­кидает тело и в виде призрака скитается в подземном мире. В своем описании странствий души Ахилла Гомер не дает никакой надежды на будущую жизнь, оставляя тень героя бесцельно блуждать в царстве мертвых.

В своей статье «Индийская доктрина перевопло­щения» С.Э.Гопала Чарлу указывает на встречаю­щиеся в тексте Ригведы мысли о непрерывности жизней. В его интерпретации тридцать второй стих первой главы Ригведы звучит так: «Тот, кто его со­здал, не знает его. Он скрыт от того, кто видит его. Он спрятан в утробе своей матери. После множе­ства рождений для него настал период страданий»'. Однако в оригинале первой части последнего пред­ложения — «после множества рождений» — очевид­но, соответствует слово бахупраджа, толкование которого

________

1 S.E. Gopala Charlu. The Indian Doctrine of Reincavnation. // Lucifer. - Vol. IV, p. 89.

 

неоднозначно, а следовательно, неубедитель­но. На этом следовало остановиться особо из-за ча­стых ссылок на этот важный стих.

Однако в таких источниках, как Атхарваведа, «За­коны Ману», «Вишну-пурана» и упанишады, уже однозначно утверждается существование метемпси­хоза. В приведенной ниже цитате ярко выражен тон повествования священных книг и разного рода ком­ментариев: «В человеке проходят артерии в 1000 раз тоньше волоса, заполненные флюидом синего, крас­ного, зеленого, желтого и других цветов. Их высти­лает тонкая оболочка (основа, или эфирный каркас, астрального тела), и все идеальное, оставшееся от опыта прежних жизней, прилипает к упомянутой тонкой оболочке и сопровождает ее при ее перехо­де из тела в тело»1.

Для уроженца Индии «Законы Ману» представля­ют особо священный труд, раскрывающий закон и поведение. В двенадцатой главе встречается следую­щее высказывание: «Состояние людей — высокое, низкое или среднее — происходит от деяний». В этом случае можно с уверенностью утверждать, что английскому переводчику следовало бы воспользо­ваться словом «перевоплощение» вместо «переходы». Здесь перед нами еще один пример неправильного западного перевода восточных священных писаний, однако нам явно не стоит ожидать ничего лучшего, если задуматься о том, что получилось из наших соб­ственных священных книг.

Упанишады были составлены в эпоху, предше­ствовавшую рождению Будды, а вдохновляющей идеей для их составления послужили Веды. Упани­шады содержат обширный литературный материал, имеющий отношение к наиболее неясным аспектам метафизики, и изобилуют ссылками на доктрину

__________

1 The Theosophist. — May, 1892. — P. 480.

 

повторного рождения. Так, например, в «Шветашватара-упанишаде» читаем: «Воплотившийся, соот­ветственно своим деяниям, последовательно при­нимает формы в различных состояниях». В «Мундака-упанишаде» о перевоплощении говорится сле­дующим образом: «Испытав блаженство на вершине небес, заслуженное добрыми делами, они вновь вступают в этот мир». А в «Катха-упанишаде» об этом сказано особенно поэтично: «Человеческая раса подобна зерну, которое созревает, падает и рождается вновь».

Пураны представляют собой собрания поэтиче­ских произведений, относящихся к священным пи­саниям, которые, наряду с упанишадами, пользуют­ся высочайшим уважением. В пуранической лите­ратуре также встречаются упоминания о повторном рождении. Так, в «Бхагавата-пуране» содержится следующее высказывание: «Деятельность влечет за собой повторное рождение, однако действие может нейтрализовать самое себя, если оно посвящено Верховному Существу».

Несколько ученых индусов письменно выступи­ли в защиту своей веры в переселение душ от непра­вильного ее понимания на Западе, настойчиво ут­верждая, что образованный индус вовсе не верит в то, что он заново родится в каком-то существе ниже человека, хотя подобное представление неспособно помешать местным суевериям, которыми по-своему богата каждая страна, извращать религиозные уче­ния. Индус верит в прогрессирующий цикл рожде­ний. В его понимании карма, или воздаяние, игра­ет наиболее важную роль. Он рассматривает жизнь как период воздаяния и возмездия. Христианские миссионеры всегда протестовали против этой «столь ужасной» доктрины, однако для восточного ума за­падная вера в осуждение на вечные муки несравнен­но ужасней.

Самой известной из всех индусских священных книг можно назвать одну из частей Махабхараты под названием «Бхагавадгита» — «Песнь Господа». «Ги­та» — это книга псалмов для браминов, постоянная вдохновляющая идея и правила их поведения. С ли­тературной точки зрения, эта книга не только не уступает любой из священных книг мира, но даже превосходит многие из них по красоте и величию. По сути, «Гита» содержит краткое изложение индус­ской концепции повторного рождения. В одном из фрагментов, посвященном этому предмету, читаем:

«Как человек, сбросивший изношенную одежду, надевает новую, так и обитатель тела, сбрасывая из­ношенные тела, входит в другие, новые.

Родившегося несомненно ждет смерть, а умерше­го — рождение; а посему тебе не следует горевать о неизбежном».

Концепция перевоплощения, вне всяких сомне­ний, была главным догматом брахманизма на протя­жении нескольких веков, предшествовавших расцве­ту буддийской культуры. Согласно традиции, перво­начально это учение исповедовалось кастой воинов, где оно всячески охранялось как эзотерическая тай­на. И только по истечении многих столетий оно стало доступным и другим брахманическим сектам. Кстати сказать, сам Будда принадлежал к касте во­инов, следовательно, в раннем детстве особое мес­то в его воспитании наверняка занимало именно это учение.

Цель, к которой стремились брамины, заключа­лась в освобождении от цикла возвращения. С те­чением времени первоначальные идеи подверглись теологической трактовке. Брахманизм выродился из естественной аристократии в более или менее деспо­тическую кастовую систему. Брамин становился бра­мином уже не в силу превосходства своих поступков, а благодаря случаю своего рождения. А там, где находился народ, который можно эксплуатировать, жречество всегда оказывалось тут как тут. Выражен­ное в той или иной форме искупление чужой вины потихоньку вкрадывалось в первичную формулиров­ку, разрушая ее исходную целостность. Жизнь пре­вращалась в непрерывную цепь жертв и очищений. Восточный ум отыскивал кратчайший путь в мир Брахмы. Даже сегодня члены некоторых индийских сект, включая тантристов, абсолютно уверены, что они в течение одной жизни смогут перешагнуть че­рез века в самих себе и с триумфом вступить в брах-малоку.

Артур Авалон в книге «Могущество Змея» рас­крывает тантрическую концепцию повторного рож­дения: «Не существует такого явления, как воскре­сение в том же теле. Оно вновь обращается в прах, а джива перевоплощается в новое тело, которое тем не менее, как и предыдущее, годится для приведе­ния в действие ее кармы».

Именно против нетерпимости каст браминов вы­ступил Будда Гаутама. Он предал гласности самую сокровенную тайну браминов — закон перевопло­щения, тем самым навсегда разрушив для сотен миллионов соблюдавших этот закон идею врожден­ного превосходства одного человека над другим. Он утверждал, что на свете может существовать толь­ко одна форма духовной демократии — это приви­легия каждого человека заниматься самосовершен­ствованием.

Идея перевоплощения находит свое отражение и в учениях ведических школ. По этому поводу Свами Абхедананда замечает: «Веданта учит, что ни воля Бога, ни ошибки родителей не играют никакой роли в формировании характера детей, но каждый ребе­нок сам ответствен за собственные склонности, спо­собности, возможности и характер... Только доктри­на перевоплощения может понятно и обоснованно

объяснить множество случаев проявившейся в дет­стве гениальности и незаурядных способностей»1.

Отношение к этой проблеме йогической секты кратко выражает Харидас Бхаттачарья: «По мере того как существа являлись в мир и проходили весь период своей вечной жизни, они в процессе транс­миграции наверняка принимали множество форм, и сумма впечатлений от этих разных жизней остается в читте как васаны»1.

Для школ йоги рг"веданты характерно одинаковое отношение к своим учениям как к средству освобож­дения души из «сетей Закона». Духовный подвиг они рассматривают как способ освободиться от закона повторного рождения.

Во второй половине девятнадцатого столетия Те­ософское общество с штаб-квартирой в Адьяре близ Мадраса сильно взбудоражило восточные умы. Эта организация, заново сформулировав идею перево­площения, распространила ее в Азии, Европе и Аме­рике. Имея более двухсот отделений в одной толь­ко Индии, общество привлекало к участию в своей деятельности наиболее знающих священнослужите­лей, монахов и пандитов, которые занялись тщатель­ным изучением древних священных писаний, чтобы найти в них упоминания об учения о перевоплоще­нии и доказательства его существования.

В Бомбее и вокруг него живут парсы, последние из оставшихся зороастрийцев, последователей пер­сидского культа огня. Самой древней священной книгой парсов считается Зенд-Авеста*, написанная последним Зороастром до 600 г. до н.э. И хотя в Зенд-Авесте не встречается прямых высказываний, подтверждающих веру в повторное рождение, этой

___________

1  Swami Abhedananda. Vedanta Philosophy. — P. 22.

2  Haridas Bhattacharyya. Cultural Heritage of India. — Vol. I, p. 335.

 

 

теме посвящено большое количество религиозной литературы парсов, включая и весьма авторитетные труды. «Десатир», собрание священных писаний древних персидских пророков, содержит следую­щий стих: «И каждый, кто пожелает вернуться в низший мир и кто творит добро, получит соответ­ственно своему знанию, речи и поступкам нечто существенное, то есть станет монархом, или пер­вым министром, или получит высокий пост или богатство».

 

 

 

БУДДА — «СВЕТ АЗИИ»

Во времена расцвета буддизма в VI в. до н.э. ши­рокое распространение получили доктрины перево­площения и кармы как главные догматы веры. Од­ним из величайших людей во всей мировой истории несомненно является Гаутама Сиддхартха, самый знаменитый представитель семейства Шакья, принц Капилавасту. Отказавшись от богатства и почестей, юный принц Сиддхартха удалился от мира, избрав своим уделом аскетическую жизнь. После долгих лет странствий и жестоких лишений он испытал озаре­ние в Будда-Гайя*. Достигнув состояния Будды, он всю свою жизнь посвятил толкованию и преподава­нию на земле двух важнейших законов: перевопло­щения и кармы и дожил до того времени, когда его доктрины получили широкое распространение в Азии. Завершив свой земной путь, великий мудрец вошел в нирвану, оставив после себя вероучение, которому суждено было сохраниться в веках и стать источником вдохновения для будущих поколений.

После Будды не осталось трудов, написанных им собственноручно, но вскоре после его перехода в нирвану его последователи и ученики, собравшись вместе, записали по памяти его высказывания. По­зднее, в период правления императора Ашоки, это­го Константина буддизма*, неоднократно собирались представительные советы монахов, проводимые под покровительством императора. Их итогом стало признание буддизма религией с последующим составлением разного рода эдиктов, изданием законов для духовенства и постепенным преобразованием про­стого агностицизма Гаутамы в тщательно разрабо­танный политеизм. В Тибете буддизм превратился в сложнейшую систему, заключающую в себе пантеон более чем из восьмидесяти тысяч богов и демонов.

Нельзя, однако, возлагать на Будду ответствен­ность за те злоключения, которые претерпела его вера. Он утверждал простые и великие истины. Тем же, кто, хотя и любили его, но никогда не могли понять его истинного учения, не оставалось ничего иного, как толковать его изначальные учения в те­ологическом смысле. К счастью, его учение о пере­воплощении и карме сохранилось, а вечные истины остались без изменений, несмотря на различные не­лепости, которыми напичкали их многочисленные энтузиасты.

Согласно учению Будды, перевоплощение было решением проблемы кажущихся несообразностей жизни, поскольку без закона повторного рождения существование становилось бесцельным, бессмыс­ленным и абсурдным. Таким образом и карма объ­ясняет цель повторного рождения. Мы рождаемся на свет, чтобы изжить без остатка добро или зло прежних жизней. Перевоплощение дает возмож­ность полностью осуществиться закону причины и следствия, когда нельзя избежать результата дей­ствия или поступка. Человек должен быть готов взять на себя ответственность за все, что совершил, и всегда вести себя так, чтобы своей добродетель­ностью перехитрить закон воздаяния.

Это простое изложение причинно-следственной связи преисполнено безмерного величия, а в толко­вании этого закона, данном Буддой, звучит уверен­ность и сила. Основные принципы своей философии он вывел из более древних писаний индусских мудрецов, но ему еще нужно было довести эти истины до сознания людей.

Однажды Будда остановился со своими ученика­ми около пруда Анаватапта, и один из них попросил растолковать им его собственную карму как пере­несенную из других жизней. Учеников всегда край­не удивляло, что их учителю, достигшему вершины мудрости, все еще приходится страдать от несовер­шенства плоти, как, например, в тот день, когда по дороге в ближайшее селение ему в ногу вонзился шип от кактуса, а вернулся он оттуда с пустой чашей для сбора пожертвований, да к тому же некоторые чужеземцы говорили о нем крайне недоброжелатель­но. Ученикам казалось невозможным, чтобы некто, столь совершенный и мудрый, был вынужден стра­дать наряду с другими смертными. Высокочтимый ответил им с улыбкой: «Слушайте же, я объясню вам эту удивительную и неразрывную кармическую по­следовательность. Кармические обязательства, как верные слуги, всегда сопровождают все создания; они следуют за вами, когда вы движетесь вперед, и точно так же останавливаются, когда вы делаете пе­редышку. Они углубляются в лес, бродят по разным странам, взбираются на неприступные горы, идут в наступление и проникают в жилище Индры и даже входят в недоступный человеку низший мир. Карма подобна потоку Времени, и ничто не в состоянии остановить ее в постоянном преследовании челове­ка. Длинна лоза кармы — новая, но при этом всегда увешанная старыми плодами; замечательный спут­ник всех созданий, хотя и всегда неподвижный; и, как бы вы ни тянули ее, как бы ни старались за нее ухватиться, разорвать ее на части, вырвать ее с кор­нем, скрутить ее, стереть ее в порошок или ловко разделить на атомы, разрушить ее невозможно. И то, что прекрасная луна несет на своем диске черную печать вины, и то, что у безжалостной черной змеи

есть драгоценный камень, который улавливает "за­манивающий в ловушку луч", — все это результат действия кармы, который в разных формах показы­вает многообразие опыта всех живых созданий»*.

Судя по его высказываниям, Будда не рассматри­вал достигнутую им высшую степень совершенства как средство избежать расплаты за ошибки прежних жизней или аннулировать эти ошибки. Изначальный буддизм и в самом деле не предлагает никакого ме­ханизма спасения и ни по каким соображениям не препятствует полному исполнению закона. По это­му поводу неизбежно возникают расхождения во мнениях. И даже в наши дни многие люди, объявив­шие себя преданными буддистами, впадают в за­блуждение относительно искупления чужой вины. Я всегда придерживался мнения, что если пере­воплощение и карма — это вселенские законы, а я верю, что это именно так, то в них не может быть исключений и их не дано обойти человеческим су­ществам, вечно стремящимся избавиться от обяза­нности соблюдения личной честности и чистоты. Упрашивать эти законы — все равно что приказы­вать солнцу остановиться, а морям — прекратить приливы и отливы. И если во Вселенной есть хоть какая-то справедливость, и если в пространстве су­ществует что-то достойное веры человека, так это непреложный закон, равнодушный как к подноше­ниям и жертвам, так и к лицедейству молельщика. Насколько мне известно, большинство из тех, кто верит в перевоплощение и карму, допускают воз­можность умиротворения этих законов с помощью подкупа. Одни надеются выдохнуть себя прямо в нирвану, другие путают этот закон с прощением гре­ха, а есть и такие, кто пытается уйти от заслуженно­го наказания, без устали повторяя священные слова

__________

* 50-th Pallava of Kshemendra's Kalpalata.

 

 

и имена. Но если во Вселенной закон повторного рождения — это все-таки закон, а карма — реаль­ность, то их непреложность и вечное постоянство служат утешением мудрецу. Философ не желает ни от чего спасаться и не ищет кратчайших путей. Он готов платить по своим счетам и вполне доволен, живя в тех условиях, которые заслужил. Это вовсе не означает, что он не будет стремиться к чему-то луч­шему, но тем не менее он не ждет для себя никаких улучшений, пока не станет мудрее благодаря соб­ственным трудам.

Буддизм разделился на две главные философские школы, внутри которых процветали многочисленные секты. Эти школы получили название хинаяна, или «малая колесница», и махаяна, или «большая колес­ница». Как утверждает пандит Хара Прасад Шастри, основная цель школы хинаяны состоит в «угасании» собственного «я», или погружении его в нирвану. Приверженцы этого направления проявляют добро­детели отнюдь не ради общего блага, а для собствен­ного освобождения, а посему эта секта считается скопищем эгоистов, заботящихся исключительно о собственном благе.

Система махаяны смягчает суровый философский атеизм первоначального буддизма, облекая простые истины в сложный символизм. Суть дела в двух сло­вах сводилась к тому, что хинаяна осталась фило­софией, а махаяна стала религией. В обеих школах царит полное согласие в вопросах перевоплощения и кармы, но считается, что система махаяны расши­рила путь к нирване. Махаяна переместилась на се­вер, в Тибет, Китай и пограничные районы Индии, а хинаяна удалилась на Цейлон, где ее ученые при­верженцы отрицают мир и пытаются достичь бла­женства нирваны.

Священнослужители-миссионеры, вдохновлен­ные важностью великих законов повторного рождения и воздаяния, покинули стены крупного буддий­ского университета в Наланде и других центров буд­дийской науки и отправились в длительные путеше­ствия, стремясь донести доктрины буддизма в самые удаленные уголки Азии. Одним из них был миссио­нер по имени Падмасамбхава", добрый гений Тибе­та. Шествуя за волами, нагруженными книгами, этот бесстрашный человек преодолел труднодоступные гималайские перевалы, чтобы нести Закон канни­бальским племенам Тибета. Другого миссионера, державшего путь в страну, где обитали дикие и сви­репые племена, спросили, что он будет делать, если туземцы вознамерятся его убить. «Это неважно. Они могут убить меня, но не в состоянии отменить За­кон», — ответил он и отправился обращать людей в свою веру.

Шли годы, и народы Азии, один за другим, при­нимали доктрины перевоплощения и кармы. Вели­кий Закон был признан в Бирме, Индокитае и Кам­бодже. Шествуя дальше на юг, он достиг островов Суматра, Ява и Бали. Учение Просветленного с во­сторгом приняли в Корее. В шестом веке христиан­ской эры Закон дошел до Японии, где ныне суще­ствует более двадцати главных сект. В Китае буддизм смешался с учениями Лао-цзы и Конфуция, причем именно Китаю принадлежит честь первой публика­ции трудов, приписываемых Будде Гаутаме. Еще в эпоху династии Тан «Праджнапарамита-сутра» была отпечатана с деревянных табличек, увековечив из­ложенную Буддой доктрину повторного рождения в самых первых известных на сегодняшний день об­разчиках печатной продукции.

Интриги сторонников брахманизма и возвышение ислама привели к медленному закату буддизма в Индии. Архаты благого Закона удалились в Бирму и на Цейлон, а на императорский павлиний трон взошли Великие Моголы. Однако такого рода политические перемены отнюдь не свидетельствуют об угасании веры в перевоплощение, напротив, имен­но в то время возникло множество мистических сект, имевших целью увековечить доктрину. Буд­дизм, став частью культурного наследия Азии, вы­жил и будет сохранять свое влияние, пока люди страдают, печалятся и умирают.

И все же наступит такое время, когда на Западе поймут, что «Свет Азии» в действительности был «Светом Мира». Восток и Запад, скованные одной цепью печали и неизвестности, пытаются найти объ­яснение своих проблем. Но есть лишь один ответ на все их вопросы — Закон.

 

 

ПРЕДЫДУЩИЕ ЖИЗНИ БУДДЫ

Согласно доктринам буддизма, тот, кто достиг высшего состояния Будды, сохраняет память о сво­их прежних существованиях. В беседах со своими учениками Просветленный объяснял им доктрину повторного рождения, ссылаясь на собственные пре­жние воплощения. В соответствующей литературе содержатся сведения о пятистах пятидесяти вопло­щениях Будды.

Более ста тысяч лет тому назад в Индии жил уче­ный и добродетельный брамин по имени Шумеда. Этот мудрый и праведный человек, размышлявший над тайной повторного рождения, посвятил свои будущие жизни поискам того знания, которое при­вело бы к освобождению от цикла необходимости. Шумеда рассуждал так: «Почему бы мне прямо сей­час не отделаться от всякого оставшегося во мне зла и не войти в нирвану? Но да не будет позволено мне сделать это только ради самого себя, пусть лучше мне будет позволено однажды достичь безгранично­го знания и благополучно переправить множество существ на корабле доктрины через океан повторно­го рождения к другому берегу».

Чтобы суметь вызволить все создания из кабалы закона повторного рождения, тот, кому суждено бы­ло стать Буддой, выказывал желание повторно ро­диться на каждом плане жизни, или на каждом ее уровне, при этом рождался не только в образе человека, но и воплощался также в дэву, животное и да­же дерево. Именно по этому поводу сказано: «Нет в земном мире ни единой частицы, где Будда не по­жертвовал жизнью ради живых существ».

В центре Явы, в долине, окруженной действую­щими вулканами, стоит Боробудур, один из самых величественных буддийских храмов. Длина каждой стороны этого грандиозного сооружения пирами­дальной формы составляет более пятисот футов, а в центре возвышается башня высотой более 150 футов. Галереи храма украшает чрезвычайно сложный горе­льеф, отображающий эпизоды из предыдущих жиз­ней Будды.

На одной из картин его жизни, теряющейся во мраке времени, Будда изображен в образе черепахи, везущей на своем панцире к берегу моряков, кото­рые потерпели кораблекрушение. И хотя многие сцены носят явно мифологический характер, сви­детельствуя исключительно о благочестии древних яванских скульпторов, смысл того, что они подра­зумевают, все-таки сохраняется. Всевышний везде изображен только как слуга или учитель своих мень­ших собратьев.

В «Джатаках» описывается то время, когда бу­дущий Будда воплотился в королевского слона и в этом воплощении спилил свои огромные бивни в угоду одной завистливой женщине. Позднее она, пе­ревоплотившись, стала учеником Будды и достигла святости.

Последним его воплощением перед тем, как он достиг состояния Будды, был царь Вессантара, о чьих добродетелях подробнейшим образом рассказы­вается в «Джатаках». Царь правил страной в течение многих лет и прославился благочестием и щедрос­тью, а после его смерти тот, кто был избран Буддой, удалился на небеса Тушиты ожидать своего послед­него рождения.

Когда Будда достиг преклонного возраста и си­лы начали его оставлять, ученики, не в состоянии скрыть удивления, спросили его, почему столь вели­кий и образованный человек не наделяется силами, чтобы он мог продолжить свою работу, ведь все в нем нуждались и ему не было замены. Птицы сади­лись ему на плечи, и дикие звери выходили из джун­глей и собирались вокруг него, чтобы послушать его речи. И как позволено было ему, столь добродетель­ному и преисполненному мудрости, столь благород­ному и кроткому в каждом своем поступке, поки­нуть их навсегда?

Собрав их всех вокруг себя, учитель объяснил, что нет никакого иного спасения от законов жизни и смерти, кроме конечного перехода в нирвану. Будь то добродетельный человек или порочный, оба они должны в конце концов сойти в могилу. Мудрость не наделяет бессмертием тело, она возвышает созна­ние, даруя понимание и терпение. Затем он поведал им, что эта его жизнь была последней, что он испол­нил предназначение своего бытия и сдержал обет. Все потоки его прошлой кармы, все, что осталось от прежних существований, встретились и смешались в его теперешнем теле, и он должен вытерпеть их до конца.

Обращаясь к ученикам, Будда напомнил им, что он не всегда был таким добродетельным. За ним тянулась вереница бесчисленных жизней себялюби­вых и необразованных людей. Он совершил беско­нечное число ошибок, а поэтому именно теперь, приближаясь к нирване, он должен выполнить тре­бование закона и исправить ошибки со страданием и смирением. Освобождение приходит только в кон­це цепи существований. Так продолжая беседовать с учениками, он, как записано в «Кальпалате» Кшемендры, многое рассказал им о своих прежних жиз­нях и перешедшей от нас карме. Когда-то в далеком прошлом его звали Сарватой. Будучи одержимым жаждой наживы и желая получить наследство, он убил своего сводного брата. Свой рассказ он заклю­чил словами: «Так вот, именно я переносил тяжесть этого греха в предыдущих рождениях, и даже теперь я несу на себе его последнее пятно».

Еще в одной жизни Будда был купцом по имени Артхадатта, которому принадлежал корабль, полный богатых товаров. Другой купец, потерявший свое богатство, так сильно завидовал Артхадатте, что по­пытался потопить его корабль, пробив дыры в его обшивке. За это Артхадатта убил его.

В другой жизни он был весьма дурно воспитан­ным мальчиком, которого звали Чапалакой. Однаж­ды в селение, где он жил, пришел один праведник. Повстречавшись с ним на улице, мальчик грубо вы­бил из рук старика миску для подаяний, да еще принялся насмехаться над ним. Вот почему, как объяснил Будда, он в тот день вернулся из дерев­ни с пустой чашей для сбора пожертвований.

В следующий раз он воплотился в человека по имени Бхарадваджа. Его брат был архатом и своим добросердечием и мудростью заслужил всеобщее уважение и любовь. Доброе имя брата вызывало в душе Бхарадваджи такую бешеную зависть, что он принялся злословить на его счет с намерением по­губить репутацию праведника. Эту вину, как объяс­нил Будда, тоже надо было искупить, вот почему некоторые люди, не знающие о Законе, дурно о нем отзывались.

Еще одну жизнь он прожил как Мринала, чело­век злой и порочный, которого подвергли публич­ной казни. Потом он явился в образе брамина, под­стрекавшего народ к выступлению против архатов. В другой раз он воплотился в человека, которого зва­ли Уттарой, очень любившего посплетничать, а за­тем родился врачом по имени Тиктамукха, который

не стал спасать больного ребенка от смерти только потому, что отец мальчика не оплатил его счет.

Свой рассказ о множестве разных жизней Будда заключил словами: «И хотя теперь я безупречный Самбудда, со мной все же случаются разные непри­ятности. Мое тело испытывает боль из-за дурных поступков, совершенных мною в прежних рождени­ях». Эта глава в «Кальпалате» завершается следую­щим выводом: «Нищенствующие монахи, выслушав повествование почтенного мудреца, поняли, что из­бежать последствий кармы невозможно».

В тексте этой книги не содержится даже намека на то, что описание прошлых жизней Будды следу­ет рассматривать как аллегорию. Будда рассказыва­ет о своих прежних воплощениях и обо всем, что выпало на их долю. В большинстве буддийских сект эти истории воспринимают буквально, причем осно­ванием истинности этой доктрины послужили кано­ны, собранные и пересмотренные на Великом Соборе в 250 г. до н.э.

Следует отметить, что нынешние буддийские сек­ты сильно расходятся во мнениях по поводу толко­вания доктрины. Каждая секта, опираясь на выска­зывания почитаемых всеми святых, придает особое значение различным аспектам, но, за исключением секты дзен*, все они согласны с доктриной в прин­ципе.

Секта дзен была основана архатом Бодхидхармой, совершившим путешествие в Китай из индийского университета в Наланде. Впоследствии секта дзен переселилась в Японию, где процветает и по сей день, владея множеством храмов и пользуясь особым расположением военных.

Члены этой секты категорически отвергают кон­цепцию перевоплощения, доходя в своих убеждени­ях до отрицания Будды как исторической личности. По их мнению, истинный Будда — это достижение просветления, но при этом они отрицают историче­скую традицию. Согласно учению дзен, рассказ Буд­ды о прежних жизнях носил чисто аллегорический характер и толковать его следует только в метафи­зическом смысле. Будда как принцип всеобъемлю­щего просветления присутствует везде и во всем, бу­дучи воплощенным в каждой форме, следовательно, история любого человека может оказаться историей Будды, а всех созданий, существовавших прежде, можно рассматривать как воплощения Будды.

Здесь самое место сопоставить восточную и за­падную концепции бытия, особо выделив доктрину повторного рождения. Буддизм не предполагает веру в сверхчеловека; в его философии отсутствует идея бесконечного развития индивидуума. Цель направ­ленных усилий каждого человека заключается не в достижении бессмертия, а в погружении в нирвану.

На Западе со времен Платона и до наших дней придерживаются учения о бессмертии человека, ожидая того дня, когда духовная эволюция завер­шится появлением богочеловека и в конечном ито­ге даже достижением состояния бога. Индивидуум, постепенно достигая некоторого величия, все же ос­тается самим собой. Богоподобным он становится, проходя в процессе эволюции через разные высшие формы.

На Востоке вечность проявляется через человека. Индивидуум перестает существовать, как только в нем, фигурально выражаясь, умрет его собственное невежество. Его личное бытие покоится на комплек­се невежества. Не существует никакого бессмертного «я», а само слово «я» — лишь иллюзия.

Несмотря на то что обе школы ведут свое проис­хождение от благородной традиции арийской мудро­сти, однажды их пути разошлись, положив начало формированию двух великих цивилизаций — восточ­ной и западной. Западная школа признает перевоплощение как способ раскрытия индивидуума, а во­сточная — как средство его уничтожения.

Происходящее в наши дни смешение Востока и Запада породило неизбежную путаницу, которая заставила обе стороны пойти на компромисс, хотя и вполне понятный, но все же неудачный. На Западе начало этому компромиссу было положено еще в первом веке христианской эры, когда закон и вера вели борьбу за господство над человеческим разу­мом. С позиции сегодняшнего дня вопрос следова­ло бы сформулировать так: каков должен быть ста­тус доктрины прощения греха в мире, управляемом непреложным законом? Правильно ли, что новый завет отменил старый закон? Возможно ли вообще хоть какое-то изменение или преобразование уни­версального закона под влиянием человеческого же­лания, веры или надежды? Желание человека верить часто приводит его к принятию несовместных док­трин.

В этом отношении есть что поставить в упрек и Востоку. Простой философский агностицизм Будды был слишком труден для среднего восприятия. Люди хотели надеяться, они жаждали магических слов, которые очистили бы их от собственных злодеяний. Закон Будды предназначался для архатов, для тех, кто вступил на путь, отрекся от мира и посвятил себя достижению нирваны. Остальным доктрина, должно быть, казалась ужасной или немного жесто­кой. Человек был полностью предоставлен самому себе. Он сам распоряжался своей судьбой и мог либо возвеличить себя, либо погубить, у него не было бога, которому он мог бы молиться, не было дэв, чтобы помочь ему справляться с делами, — только закон, только причина и следствие, приказ посту­пать надлежащим образом. Полное отсутствие кра­сочности и храмов с богато украшенными алтарями, никаких праздников и торжеств и никакой святой воды, чтобы смыть с себя грехи, — только прожива­ние человеком неисчислимых жизней, которые бу­дут такими, какими он их сделает сам, только счета к оплате и мужество продолжать борьбу под бреме­нем кармы.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что простая доктрина Будды практически сразу же под­верглась серьезным изменениям. Каким образом его агностицизм породил несметное количество богов — это вопрос, относящийся к истории. Люди, искав­шие легких путей, отвернулись от закона и обрати­ли свои взоры к священнику. Древний буддизм по­чти полностью утрачен, ибо человеческий разум оказался неспособным вынести простую истину.

На Западе сложилась несколько иная картина. За упадком мистерий последовали столетия, лишенные какой бы то ни было философии и насквозь пропи­танные одной лишь слепой верой в невидимую суть вещей, и поэтому закон перевоплощения пришел на Запад как философия, как подтверждение уже сло­жившейся веры. Те, кто приняли этот закон, с ра­достью вплели его в причудливую ткань собственных воззрений и доктрин с той лишь разницей, что на Западе цепь повторных рождений завершается не нирваной, а превращением в сверхчеловека. Мы все верим в то, во что хотим верить, и те, кто хотят стать бессмертными, стараются поверить в бессмертие как в реальность.

Согласно учениям Азии и некоторых мистических христианских сект, перевоплощение и карма означа­ют примерно одно и то же, различны только конеч­ные цели.

И если восточные представления при их осозна­нии оказываются более зрелыми и благородными, чем западные, то причина этого, видимо, кроется в древности Востока. Азия в своей истории пережила множество верований и пресытилась самой мечтой о жизни. Для того, кто жил долго, долгая жизнь мало что значит; так и миру, много пережившему, много страдавшему и смягченному веками бытия, наша западная любовь к жизни может казаться слег­ка ребяческой. Восток уже был великой цивилизаци­ей, когда мы еще жили в пещерах, а эпоха упадка началась на Востоке задолго до цивилизации Евро­пы. Он пережил жизнь, знавал гораздо большие глу­пости и безумства и умеет быть терпимым к новому миру, которому еще предстоит многое узнать. Вос­точный святой более не живет в этом мире, он меч­тает о пространстве и покое и знает, что однажды и мы начнем мечтать о том же, когда наша культура станет древней, устанет и потеряет интерес к факту бытия. Буддийскому архату в его одеянии цвета шафрана не нужно ничего из того, о чем мечтаем мы. Он не жаждет ни богатства, ни власти, ни по­честей. Он стремится только к нирване, которая является для него поистине концом ожидания.

 

 

 

ПОВТОРНО РОЖДАЮЩИЕСЯ ЛАМЫ ТИБЕТА

Власть в Тибете принадлежит перевоплощающе­муся духовенству. Главных лам почитают как пере­воплощения древних святых, обратившихся в веру принцев и царей и бодхисатв, которые из жизни в жизнь возвращаются, чтобы руководить остальными и участвовать в делах государства. Далай-лама, вер­ховный из повторно рождающихся аббатов, счита­ется перевоплощающимся бодхисатвои Авалокитой. Он является политическим главой всей страны и правит своей империей монахов и мирян из огром­ного дворца Потала в Лхасе.

Почти таким же важным лицом, обладающим да­же большей святостью, является таши-лама — духов­ный глава государства, представляющий собой во­площение верховного Будды Амитабхи и пребываю­щий поэтому вдали от политических дрязг в древнем монастыре в Ташилхунпо.

В настоящее время суверенитет Тибета защища­ет британская корона. У тибетцев нет ни малейше­го желания видеть чужеземцев в своей стране. Они боятся, что начнется эксплуатация их богатейших природных ресурсов. Однако в последние годы была выработана более либеральная позиция. В огромном дворце в Лхасе устроено электрическое освещение, строится радиостанция, а последний далай-лама стал счастливым обладателем автомобиля.

Единственным перевоплощенным ламой за пре­делами Тибета является верховный аббат в Бэйцзине*. Большинство желающих попасть в Тибет именно через него достигают необходимых договоренностей. В его храме находится всемирно известная статуя владыки Майтрейи, или грядущего Будды. Как по­лагают, это изваяние высотой более двадцати одно­го метра было вырезано из одного дерева.

Хотя Тибет ныне и является штаб-квартирой ор­тодоксальной церкви буддизма с далай-ламой в ка­честве папы римского, он был одной из последних великих стран, обращенных в буддизм. До девятого века тибетцы были каннибалами, а их религия пред­ставляла собой разновидность шаманства, называв­шегося бон. Нередко совершались человеческие жерт­воприношения, а народ жил в постоянном страхе перед демонами и духами, не дававшими им покоя в повседневной жизни.

Когда буддизм дошел до этой странной северной страны, ему предстояло решить трудные и опасные задачи. Нужно было подчинить демонов власти буд­дийского закона. Народу, поголовно неграмотному, необходимо было дать образование. Пришлось поко­рять и расселять в разных районах воинственные ко­чевые племена. К чести буддизма, надо сказать, что менее чем через сто лет на огромном Тибетском пла­то уже печатались книги. Местные цари и принцы были обращены в буддизм, строились монастыри, а жрецы секты бон в черных шапках были изгнаны в горы. Каннибализму был положен конец, и людей больше не приносили в жертву. На смену невежеству пришло образование, и тысячи молодых людей, об­лачившихся в желтое одеяние, стали учеными и учи­телями.

И эту перемену произвели именно законы пере­воплощения и кармы. Эти две истины усмирили дикий народ и заложили основы тибетской цивилизации. Однако старые верования не так-то лег­ко забыть. Элементы древней веры бон, слившись с потоком индийской буддийской мысли, породи­ли тибетский буддизм.

Культ повторно рождающихся будд возник толь­ко через несколько столетий после обращения Ти­бета в буддизм и отнюдь не был частью индийского культа. В Индии произошли печальные перемены. Оправившиеся от поражения брамины занялись ис­коренением буддизма на его родине. Многие индий­ские священники бежали в другие страны, некото­рые из них бывали в Тибете и осели там. Позднее и тантрический культ мигрировал на север и сыграл свою роль в видоизменении буддизма. Так возник ламаизм, который можно определить только как смешение нескольких верований, доминирующим тоном в которых является буддийская философия.

Перевоплощающаяся иерархия появилась около тринадцатого века, и с этого времени ее власть воз­растала. Всевозможные далай-ламы и регенты столь успешно пропагандировали эту доктрину, что в ре­зультате установилась абсолютная диктатура.

Согласно ламаистским доктринам, перевоплоща­ющийся будда совершает это незамедлительно. По­этому на поиски нового воплощения отряжается депутация, которая должна найти младенца, родив­шегося в момент кончины ламы. Часто им прихо­дится сталкиваться с колоссальными трудностями в процессе обнаружения и выбора этого ребенка. Члены депутации разыскивают какой-нибудь знак или символ, подтверждающий перевоплощение. Как-то раз во время поисков преемника далай-ламы ко­миссии посчастливилось увидеть младенца всего шести месяцев от роду, который вставал на ноги в своей кроватке и декламировал «Алмазную сутру». Если никаких чудес не происходит, то перед ребен­ком держат различные предметы и среди них один, принадлежавший предыдущему воплощению. Если он коснется вещи усопшего священнослужителя, то это считается знаком перевоплощения. Когда все остальные средства не помогают, то прибегают к жеребьевке. На практике осуществляется опреде­ленный демократизм, потому что ребенка, выбран­ного в качестве воплощения, могут найти и в скром­ной крестьянской семье.

Кончина последнего далай-ламы около пяти лет назад повлекла за собой неожиданные сложности. Никак не могли отыскать перевоплощение. Вся иерар­хия сознавала серьезность положения, ведь это озна­чало конец всей системы. В поисках преемника комиссии и депутации добрались даже до северных провинций Индии. Как сообщило «Ассошиэйтед Пресс», перевоплощение обнаружили наконец на большом народном празднике. Ребенка забрали в Лхасу.

Среди перевоплощающихся лам есть несколько настоятельниц монастырей, почитаемых по всей стране за их благочестие и ученость. Более всех про­славилась настоятельница Самдинга. Этим монасты­рем управляет женщина, имя которой на тибетском языке звучит как «Изысканнейшее Красноречие, Женская Энергия всего Добра». В надежно запертом зале, куда никому нет доступа, покоятся мумифи­цированные останки всех предыдущих воплощений этой достойнейшей женщины. Здесь же когда-ни­будь поместят, набальзамировав, ее нынешнее тело. У этой аббатиссы есть обязанность, от исполнения которой она не может уклониться: один раз в тече­ние каждой жизни она должна войти в эту страшную гробницу и воздать почести превращающимся в прах останкам своих предыдущих личностей.

Тибет являет собой пример компромисса в буд­дийских учениях. Хотя перевоплощение и считает­ся великим законом, вера в существование демонов процветает попрежнему. Изготавливаются амулеты всевозможного назначения, в изобилии всяческие заклинания и магические формулы, и любое собы­тие в жизни сопряжено с церемониалом и жертво­приношением. Есть молитвы, предназначенные для наклеивания над дверями или раскладывания под постелью; существуют ритуалы для обеспечения уро­жая и мантры для защиты стад. В Тибете так много священников — каждый четвертый из посвятивших себя служению священным орденам, — что они ста­ли обязательными участниками любого дела. Теоло­гические нужды взяли верх над благородными док­тринами Будды.

Священнослужитель необходим для защиты ми­рян от различных злых духов, которых гораздо боль­ше, чем живых людей; для предсказания будущего, чтобы выпрашивать предзнаменования, и для плани­рования удачного перевоплощения. Еще не рожден­ному должно быть обеспечено счастливое существо­вание, живший должен быть уверен в благоприятном повторном рождении, умирающего необходимо про­вести через таинство смерти, а покойнику — гаран­тировать приятное временное пребывание в Сукхавати*. Так возникает постоянный круговорот рели­гиозной жизни. В центре всего — удачное повторное рождение. Но в суматохе церемоний закону кармы отводится скромное место. Имеются мантры, про­стое повторение которых вслух уничтожит карму ста жизней. Есть и молитвенные мельницы, несконча­емое вращение которых наполняет радостью даже небеса. Существуют молитвенные флаги, которые, развеваясь, распространяют благой закон. И имен­но водяные колеса, вращающиеся огромные молит­венные барабаны, обеспечат тысячи безбедных су­ществований.

«Бардо», тибетская книга мертвых, является бес­ценным руководством к повторному рождению в Тибете. Когда умирает перевоплощающийся насто­ятель монастыря, рядом с ним сидит священник и читает формулы повторного воплощения; оказыва­ется, в то время, когда происходит переход к смер­ти, сознание умирающего может временно помра­читься и он забудет приемы перевоплощения. К тому же саттва после смерти в течение короткого времени парит над телом и в этом состоянии осо­бенно нуждается в руководстве. Поэтому священ­нослужитель шепчет на ухо умирающему указания, необходимые для обеспечения его немедленного по­вторного рождения в подходящей окружающей об­становке. Считается, что саттва, услышав настав­ления, тотчас же овладеет собой и со знанием дела продолжит свой путь, избавившись таким образом от иллюзии промежуточных фаз.

Как пишет Шлагинтвейт в своей книге «Буддизм в Тибете»: «Признание греха влияет на счастливый метемпсихоз. Упоминание имени Будды в формуле прошения гарантирует прощение всех грехов, совер­шенных в предыдущих существованиях». В этом высказывании примерно обрисовано положение дел не только в Тибете, но и в значительной степени в Китае и Японии. Объяснить, каким образом идея прощения греха попала в буддизм, можно, только исходя из психологии человека. Он предполагает, что если ему многое не простится, то у него останет­ся слишком мало шансов на спасение.

В своей статье «Перевоплощение в тибетском буддизме» Мид приводит следующую цитату: «Ламы высшего ранга и воплощенные бодхисатвы обычно ведут дневники, записывая в них события повсе­дневной жизни. Они перечисляют свои дела за каж­дый день, месяц, год и цикл жизней, чтобы выяс­нить, было ли их существование исполнено посто­янного духовного прогресса... Они утверждают, что если кто-нибудь не сможет перечислить свои поступки за вчерашний день или прошлый месяц в то время, когда все его способности пребывают в по­рядке, то как же он сможет сохранить в целости и неприкосновенности Пурва Джанману-смрити (па­мять о событиях своих предшествующих существо­ваний), когда смерть расстроит его способности?» В монастыре Ташидинг в Сиккиме есть фреска с изоб­ражением Бхавачакры, или Колеса Закона*, разде­ленного на шесть секторов, олицетворяющих шесть состояний бытия. Три отдела верхней половины колеса называются локами, наивысшая из которых представляет собой обиталище богов, вторая — оби­талище полубогов, а третья — местопребывание людей. Нижняя половина колеса тоже состоит из трех частей, самая нижняя из которых, нарака, пред­ставляет ад, а два других отсека — состояние призра­ков и состояние животных.

После смерти саттва перемещается из физическо­го бытия в один из этих отсеков сообразно поступ­кам и заслугам. Если саттва была добродетельной, то может отправиться в жилище богов, где и будет пре­бывать в радости и веселье, пока не истощится ее хорошая карма. Если же карма оказалась чрезмерно дурной, саттва направляется в нараку, в ужасающие условия, где и будет оставаться в течение времени, определяемого ее недостаткам. В случае превосход­ной и истинно философской кармы саттва войдет в нара-локу, место пребывания человеческих существ, то есть она незамедлительно родится снова для фи­зического бытия.

Саттва может достичь нирваны только в образе человека. Прежде чем станет возможным освобож­дение, ее карма должна заслужить существование в образе человека. Ни одна из частей колеса не соот­ветствует нирване, состоянию будды, изображенно­му двумя фигурами вне колеса. Обладателю ключей к нирване нет места в цикле трансмиграционного существования. Следует также упомянуть, что в каж­дой из шести частей колеса помещена маленькая фигурка будды. Считается, что просветленный при­нимал иллюзорную природу этих шести миров и, войдя в каждый из них одновременно, проповедовал закон, гарантируя таким образом созданиям всех сфер конечное спасение. В буддийской философии ничто не может быть напрасным. В конечном итоге все живые существа должны достичь нирваны.

Для северных буддистов колесо с его шестью час­тями иллюзорно. Пребывание в состоянии бога, призрака, зверя или полубога — всего лишь часть иллюзии бытия. Единственная реальность — это со­стояние будды; следовательно, это колесо — колесо иллюзии. Ни одна из его частей не является реаль­ной. Ось колеса образуют три твари, олицетворяю­щие глупость, гнев и похоть. Это иллюзорные чув­ства, привязывающие саттву к бытию, и, пока эти три огня не угаснут, освобождение невозможно.

В буддийском тексте, переведенном с корейско­го языка, можно прочитать следующее: «Множество живых существ переселяются с места на место в пы­лающем доме, и, пока они не освободятся от алчно­сти, лишь очень немногие из них достигнут Небес­ного Дворца». Пылающий дом — это сфера страстей и желаний, небесный дворец — нирвана.

По краю Бхавачакры изображены двенадцать сег­ментов, называемых ниданами. Ниданы представля­ют собой двенадцать состояний существования от рождения до рождения и расположены как часы на циферблате. У этого цикла от рождения до рождения нет иного конца, кроме нирваны. Однако многие буддисты ясно понимают, что круг, по существу, и есть цикл. Каждое повторное рождение — это шаг вперед, приближающийся день освобождения.

Тибетцы — странный народ и странным же обра­зом интерпретировали законы Просветленного. Но, подобно всем остальным людям, они по-своему ищут счастья, покоя и освобождения. Они — хороший народ, и среди них есть несколько мудрых и просве­щенных лам, значительно превосходящих своими фундаментальными знаниями западных ученых. Для большинства есть молитвы и мантры, а для тех не­многих, кто понимает больше, есть срединный путь, дорога Будды, которая, извиваясь среди таинств по­вторных рождений, приходит в конце концов к ве­ликому покою.

 

 

 

МЕТЕМПСИХОЗ  И ГРЕЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

Самым знаменитым из эллинских мыслителей древности был Пифагор с острова Самос, современ­ник Будды, Конфуция, Лао-цзы и последнего Заратустры. Путешествуя по свету, он посетил Индию, где был принят в число посвященных, пройдя один из обрядов посвящения, совершаемых браминами в пещерных храмах Эллоры и Элефанты. Получив от браминов-жрецов новое имя, он стал называться Яванчарьей, ионийским учителем, и оказался пер­вым в мировой истории небрамином, допущенным к участию в их эзотерических ритуалах. Впослед­ствии многие индусы приезжали к нему учиться в открытую им школу в Кротоне.

Пифагор привез с собой из Азии доктрину метем­психоза, или повторного рождения, и в эзотериче­ском толковании преподавал ее своим ученикам. Лаэрций говорит о Пифагоре: «Он первым заявил, что душа, проходя цикл необходимости, живет несколь­ко раз в разных живых существах».

Гераклит утверждал, что Пифагор помнил не­сколько своих прежних жизней и рассказывал о них некоторым из самых близких своих учеников. Ког­да-то он был глашатаем Эфалидом*, уважаемым сы­ном Меркурия, и в этом воплощении написал два сочинения, в одном из которых высмеивал непроч­ность бренного бытия. В другой жизни он был Евфорбом Троянским и погиб у ворот Трои от руки Менелая. В следующий раз он родился на свет че­ловеком, которого звали Гермотим. Затем он вопло­тился в рыбаке по имени Пирр, всю жизнь прожив­шем на Делосе. И вот после этой жизни он наконец явился в мир как Пифагор. В Аргосе он узнал щит,-которым пользовался, защищаясь от Патрокла* во время осады Трои. Среди военных трофеев в храме Юноны он разглядел копье Атрида*, которым неког­да был убит. Клеарх добавляет, что в одной из пре­жних жизней Пифагор был прекрасной куртизанкой по имени Алке.

Некоторым своим ученикам Пифагор рассказывал о событиях их прошлых жизней, причем к числу из­бранных относились только те, кто очистили свои души, практикуя преподаваемые в его школе дис­циплины. Одним из них был некто Миллий из Кро­тоны, которого Пифагор заставил вспомнить, что тот некогда был Мидасом, сыном Гордия, после чего Милий отправился в Эпир, чтобы совершить похо­ронный обряд над собственным телом, которое он имел в прежней жизни.

Из множества письменных источников со всей очевидностью явствует, что Пифагор определенно верил в метемпсихоз и преподавал эту доктрину сво­им ученикам. Более того, он верил, что высокораз­витая личность может помнить свои прежние су­ществования. Пифагор учил, что душа воплощается в материальную форму, чтобы иметь возможность приобрести новый опыт и очиститься от ошибок предыдущих жизней. Согласно пифагорейской фи­лософии, человеческая душа освобождается от цик­ла повторного рождения, достигнув богоподобной природы.

Пифагора неоднократно обвиняли в пропаганде доктрины трансмиграции, что, по всей вероятности, объясняется некоторыми неясностями в немногих

сохранившихся текстах, которые можно было истол­ковывать как выражение взглядов самого Пифагора. В действительности ни один из его рукописных тру­дов не сохранился. Вероятнее всего, Пифагор при­держивался того мнения, что люди, чья жизнь пере­полнена дурными поступками и разрушительными эмоциями, недостойны немедленного перевоплоще­ния в человеческой форме, а поэтому такие души овладевали астральными телами животных и пыта­лись действовать через эти захваченные нечестным путем оболочки. Позднее Платон прояснил эту точ­ку зрения.

Бытует также вера, что животные тела, о которых упоминал Пифагор, были зодиакальными созвезди­ями, через которые души людей нисходили в мир, рождаясь на свет. Считалось, что человек, рожден­ный под властью знака Льва, принимал облик льва, а тот, кто родился под знаком Тельца, обретал фор­му быка. Этим, вероятно, объясняется смысл стихо­творных строк, принадлежащих Эмпедоклу, которые на первый взгляд свидетельствуют о вере в транс­миграцию:

 

Сначала юношей я был, потом девицей обернулся; Был я растением и птицей, а затем, Став рыбой, в океан глубокий окунулся.

 

Эмпедокл как ученик Пифагора был связан клят­вой, запрещавшей ему раскрывать эзотерическое учение своего учителя, и нам по прошествии столь долгого времени остается лишь догадываться о точ­ном смысле, который он вложил в эти строки.

Учение Пифагора оказало сильное влияние на Платона, доказательством чему служит тот факт, что значительная часть его трудов посвящена толкова­нию старых пифагорейских принципов. Наряду с другими идеями самосского мудреца, Платон при­знавал и доктрину метемпсихоза. Его глубокий универсальный ум усмотрел в учении о повторном рож­дении наиболее разумную разгадку тайны бытия. Допуская вместе с Пифагором бессмертие человече­ской души, Платон заявлял, что душа заточена в те­ло подобно устрице в ее раковине. Он рассматривал материальный мир как сферу, где свершается воз­мездие, реальный ад, и утверждал, что периодиче­ское перевоплощение людей в материальном мире необходимо для доведения до совершенства боже­ственной природы человека.

В сочинении «Федон» Платон пишет: «...Каждое удовольствие и страдание, словно гвоздями, прико­лачивает душу к телу, заставляет ее стать плотской и внушает ей мысль, что все утверждаемое телом и есть истина. А поскольку у души формируются те же взгляды, что и у тела, и восхищается она теми же вещами, то, мне кажется, она оказывается вынужденной приобретать те же манеры, питаться тем же самым и настолько отойти от своего естества, что уже никак не может перейти в Гадес в чистом со­стоянии, а всегда покидает бренный мир, пропитав­шись плотской сущностью, и поэтому сразу же все­ляется в другое тело, и, будучи как бы посеянной, рождается, и наконец лишается божественного чи­стого единения».

В заключительной части «Республики» Платон описывает, как каждая душа закрепляет за собой, то есть выбирает себе личность и судьбу при повторном рождении. Как сказано в «Федоне»: «Давайте пораз­мыслим, попадают ли души умерших в низший мир или нет. Смысл одного запомнившегося мне древне­го изречения сводится к тому, что когда они уходят отсюда, они пребывают там, и вновь возвращаются сюда, и снова рождаются среди мертвых».

Платон верил в духовную эволюцию, а недву­смысленный характер его заявлений свидетельствует о том, что он основывается на священной традиции своего времени. Он был посвященным Элевсинских мистерий и не смел придерживаться убеждений, противоречащих принципам этих обрядов.

Рассказывая об Орфее, Платон пишет, что певец, которого вакханки растерзали на части, отказался повторно явиться в мир, родившись у земной жен­щины, и воплотился в лебедя. Орфей, что в переводе с греческого означает «смуглый», был уроженцем Востока, принесшим знание грекам и учредившим мистерии еще в 1400 г. до н.э. Изложенная в египет­ских писаниях история о том, как Осириса, в эзоте­рическом смысле представляющего как тело знания, так и бога, в облике пятнистого быка привезли в Египет из Индии, служит доказательством того, что египтяне признавали восточное происхождение сво­ей религии. Пифагор, будучи посвященным двадца­ти восьми мистериальных школ, включая греческую, египетскую, халдейскую и индусскую, утверждал, что все они проповедовали одну и ту же доктрину с той лишь разницей, что особое внимание в каждой школе уделялось какой-то одной части этой доктри­ны, например греки делали упор на геометрию, хал­деи — на астрономию, а гимнософисты* — на само­пожертвование.

По правилам мистерий греки не могли отвергнуть доктрину, которой придерживались брамины, хотя в какой-то отдельной школе особого значения ей, возможно, и не придавали. Таким образом, Пифагор пошел дальше и узнал о метемпсихозе — доктрине, не получившей значительного развития у греков, от браминов. А греки не опровергали ни одного из ос­новных учений браминов как представителей эзоте­рической школы. Если брамины учили метемпсихо­зу, то греческим школам оставалось лишь его при­знать. Школы мистерий были связаны между собой священнейшими узами и ни при каких условиях не могли ставить под сомнение доктрины друг друга.

Платон страстно желал отправиться в Индию, но войны, бушевавшие по всему Ближнему Востоку, сделали такое путешествие невозможным. Поэтому он был вынужден принять добытые Пифагором све­дения о восточных мистериях. Однако через три столетия другому пифагорейцу, Аполлонию, удалось пересечь Азию и добраться до страны, лежащей вы­соко в Гималаях, где он познал доктрину, которая была открыта Пифагору.

Резко обозначались основы религиозных разно­гласий. Постепенно точек совпадения взглядов ста­новилось все меньше и меньше, а расхождения во мнениях приобретали все большую и большую ре­альность. В результате же сформировалась современ­ная религия — грубое искажение мистерий, лишен­ное присущей вере гармонии.

В «Федоне» Платон вкладывает высказывания о метемпсихозе в уста Сократа, что, вероятно, означа­ет, что этот великий скептик верил в повторное рождение.

После смерти Платона в Академии* произошел раскол; одна ее часть осталась в Ликее, а другая под руководством Аристотеля удалилась на гаревую до­рожку*. Их постоянное расхаживание по этой до­рожке дало аристотелевской группе название пери­патетиков*. Аристотель сохранил доктрину повтор­ного рождения наряду с философскими традициями, унаследованными им от Платона.

Учение о перевоплощении преподавалось в пла­тоновской Академии на протяжении более чем девя­ти веков. Последний преемник Платона, Дамаскин, излагал эту доктрину в 529 году н. э., когда Акаде­мия была закрыта христианским императором Юс­тинианом.

После заката греческой культуры доктрина ме­темпсихоза увлекла римские умы. Юлиан, наиболее приверженный философии из всех римских императоров и единственный из них, претендовавший хоть на какую-то ученость, считал себя перевоплощени­ем Александра Великого.

Живший в I в. н.э. Аполлоний Тианский сам себя относил к пифагорейцам. Он подчинил свою жизнь старинным правилам, усугубив ее суровость пятилет­ним молчанием, носил волосы на манер пифагорей­цев и одевался как они. Аполлоний был другом и до­веренным лицом нескольких римских императоров, знаменитейшим чудотворцем и ревностным привер­женцем доктрины метемпсихоза.

Примерно в сорокалетнем возрасте Аполлоний совершил свое знаменитое путешествие к легендар­ным Махатмам Индии. В сопровождении своего преданного ученика Дама он в конце концов пере­правился через Ганг и ступил на землю мудрецов. Его приняли как долгожданного гостя и предложи­ли описать свои предыдущие жизни. Он отказывал­ся, поскольку прежде занимал в обществе очень скромное положение, но, поддавшись настойчивым просьбам, признался, что был капитаном морского судна и однажды спас корабль и груз от пиратов.

Первые века христианской эры были свидетелями возникновения и расцвета неоплатонизма в Алек­сандрии. Этот город был настоящим оплотом языч­ников, городом культуры, библиотек и философов. К числу самых известных неоплатоников принад­лежат Аммоний Саккас, Прокл, Плотин, Ямвлих и Порфирий. Все эти благородные и просвещенней­шие мужи, величайшие из когда-либо живших на земле, признавали доктрину перевоплощения фун­даментальным законом платонизма. Они восхища­лись учением о метемпсихозе и видели в этом зако­не идеальное объяснение тайны жизни.

Согласно Порфирию, душам даются новые тела сообразно их достоинствам и недостаткам. Прокл считал себя перевоплощением пифагорейца Микромаха. Ямвлих разъясняет, что люди здесь страдают, не сознавая, что расплачиваются за ошибки, совер­шенные в прошлых жизнях. Плотин всегда скрывал свой день рождения, потому что стыдился совершен­ных им дурных поступков, повлекших за собой его повторное рождение, и считал, что никто не должен торжественно отмечать его пороки.

В пересмотренном издании трудов Платона, вы­шедшем в семнадцатом веке, платоновская доктри­на повторного рождения поддерживается с глубоким знанием предмета. Выдающимися защитниками этой идеи были кембриджские платоники*. Повторное рождение признавали Кадворт и Юм, а также Фурье и Леру. В книге под названием «Множественность жизней души» Андре Пеццани попытался соединить перевоплощение с римско-католической идеей ис­купления.

Томаса Тейлора, писавшего на протяжении по­следней четверти восемнадцатого и первых тридца­ти лет девятнадцатого веков, вполне можно назвать последним платоником. Он посвятил свою жизнь возрождению философии Платона и подарил миру самые толковые из всех переводы произведений гре­ческих и римских платоников.

В своей «Антологии» в предисловии к «Халдей­ским оракулам» Тейлор пишет: «Они полагают, что душа часто нисходит в мир по многим причинам: либо вследствие постепенного исчезновения у нее крыльев, либо повинуясь отцовской воле».

Самую цивилизованную силу в западном мире представляли греки. От них доктрина метемпсихоза перешла в раннюю христианскую церковь, где полу­чила широкое признание в годы становления, пред­шествовавшие Никейскому собору. После подроб­нейшего исследования трудов Платона Вольтер вы­нужден был констатировать, что именно Платон был настоящим основателем христианской церкви. Если Греция и выделилась среди других стран совершен­ством философии, то лишь благодаря возвышенным представлениям ее народа о происхождении судьбе богов, вселенной и человека. Метемпсихоз как док­трина составлял неотъемлемую часть греческих зна­ний и служил мощнейшим стимулом к совершен­ствованию человеческой природы, каковой только можно отыскать в их учениях.

 

 

ЗАКОН ПОВТОРНОГО РОЖДЕНИЯ В КИТАЕ И ЯПОНИИ

Буддизм достиг Китая примерно в первом веке христианской эры и там столкнулся и смешался с основными местными религиями — даосизмом и конфуцианством. Из-за возникшей в результате без­надежной путаницы очень трудно ясно и четко из­ложить китайские религиозные убеждения. Нам, однако, известно, что буддийские архаты и лоханы (поющие жрецы) принесли с собой доктрины пе­ревоплощения и кармы, которые мгновенно нашли признание и стали с тех пор неотъемлемой частью китайской религиозной мысли.

Под покровительством благосклонных импера­торов строились мужские и женские монастыри, создавались школы и библиотеки, и буддизм расцве­тал, как молодое лавровое дерево. Миграция буддиз­ма в Китае привела к одному из важнейших откры­тий, когда-либо сделанных человечеством, — изоб­ретению печатания. Как утверждает Томас Фрэнсис Картер1, движущей силой, заставившей ощутить на­сущную потребность в печатании, стало наступление буддизма. Точная дата изобретения печатного дела неизвестна. Старейшей печатной книгой, известной в мире на сегодняшний день, является экземпляр «Алмазной сутры» Будды, напечатанный Ван Цяйэ в 868 г. н.э. Ее нашел в Пещере Тысячи будд в Дуньхуане

____________

1 T.F.Carter. The Invention of Printing in China.

 

сэр Ориэл Штайн в 1907 г. Оригинал хранит­ся в Британском музее.

«Алмазная сутра» представляет собой девятую гла­ву «Махапраджнапарамита сутры», пользовавшуюся глубоким уважением основателей секты чань китай­ского буддизма. Она написана в форме диалога меж­ду Субхути и Буддой. В ней встречаются многочис­ленные упоминания о перевоплощении. В одном месте Будда так разговаривает со своим учеником: «Кроме того, Субхути, напомню, что во время сво­их пятисот предыдущих жизней я использовал жизнь за жизнью, чтобы научиться терпению и смиренно­му взгляду на свою жизнь, словно это было какое-то праведное житие, обреченное на страдание от смиренности. Даже и тогда мой разум был свободен от любых случайных представлений о феноменах, таких, как мое собственное «я», другие «я», живые существа и вселенское «я»1.

Цзян Цзян-цзи (522-597) был преданным учени­ком школы дхьяны раннего китайского буддизма и основателем секты тяныпай. В своих наставлениях он много раз говорил о перевоплощении. В труде, посвященном цензуре желаний, он заявляет, что те раздражение и страдание, которые вызывают несдер­живаемые эмоции, «будут беспокоить и после смер­ти тела в следующем рождении». Он приводит ци­тату из «Дхьяна сутры»: «Повторяющиеся снова и снова страдания рождения и смерти проистекают из твоих чувственных желаний и вожделений».

Первые буддийские книги для Китая писались на санскрите китайскими иероглифами. Отсюда следу­ет, что китайские доктрины повторного рождения и кармы являются, по существу, индийскими и ни в каких важных деталях не отличаются от заповедей, изложенных в индийских буддийских сутрах.

______________

1Wai-Tao & D.Goddard. The Diamond Sutra.

 

Уиллоуби-Мид в своей книге «Китайские упыри и домовые» показывает, как доктрина перевопло­щения стала частью мифологии и фольклора китай­ского народа. Есть очень известные предания, за­трагивающие тему повторного рождения при весьма странных и курьезных обстоятельствах. Эти легенды в совокупности доказывают, что доктрина повторно­го рождения занимает определенное место в подсо­знании китайцев. В Китае господствует традиция, и то, что становится частью традиции, в известной степени влияет на жизнь каждого китайца.

Один китайский интеллектуал, не обремененный нашими понятиями о вере, начертал такие стихи:

 

Я, уходя, не брошу взгляд назад,

По-прежнему соединенный с жизнью, я, как и прежде,

беззаботен.

Раз жизнь и смерть по кругу то приходят, то уходят, Что толку дни беречь. И, твердый в вере, жду и жажду Стать тем, пульсирующая вечность в ком.

Бо Цзюйи

 

Из Китая буддизм перебрался в Корею. Король Кореи попросил китайского императора прислать ему полное издание буддийских сутр. Просьба была удовлетворена, и доктрины Будды понравились ко­рейцам, принявшим религию, включающую в себя учения о перевоплощении и карме. Видимо, корей­цам принадлежит изобретение разборного шрифта. Это значительно повысило эффективность печатно­го процесса и внесло весомый вклад в распростра­нение буддизма.

Достигнув Японии, буддизм попал на особенно благодатную почву. Он до некоторой степени сме­шался с синтоизмом — национальной религией Япо­нии. Сегодня в Японии находят поддержку три ве­ликие религии: буддизм, синтоизм и христианство. Уже в тринадцатом веке в Японии печатались священные буддийские книги, включая «Алмазную сут­ру». И снова буддизм, пользовавшийся покровитель­ством принцев, распространился по всем островам и разделился на множество ветвей. Эти секты, или школы буддийской философии, косвенно черпают вдохновение в Индии, но особенно почитают мест­ных святых. Так, секта сингон чтит Кобо Дайси, а секта нитирэн получила свое название от имени сво­его основателя, японского буддийского святого.

Из-за широкого распространения и смешения буддийских воззрений в Японии совершенно невоз­можно сделать краткий обзор доктрин различных сект. Можно, однако, с уверенностью сказать, что все буддийские секты на Японских островах, за ис­ключением дзен, в той или иной форме признают перевоплощение и карму. Чаще всего некоторый компромисс в эту идею вносит вера в действенность заклинаний, молитв и мантр. В нескольких япон­ских буддийских сектах можно обнаружить анало­гию христианской доктрины искупления чужой ви­ны. Остается лишь гадать, а не является ли это след­ствием влияния первых голландских миссионеров.

Многие японские буддисты разорвали всяческие отношения с национальными сектами и заявляют о своей преданности исключительно индийской шко­ле и оригинальным учениям Будды. Большую часть своей философии Япония позаимствовала у Китая, включая живопись, ваяние, музыку, драматургию и икебану, превратившуюся в изящное искусство. На взгляд японских буддистов, закон обнаруживается в простых и естественных вещах. Их внутренняя лю­бовь к прекрасному оказала влияние на их филосо­фию, но им никак нельзя отказать в интуитивном понимании более глубоких буддийских доктрин. И в их фольклоре встречается множество упоминаний о метемпсихозе и трансмиграции.

 

 

 

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ В ИСЛАМЕ

До появления пророка Мухаммеда народы Ара­вии отправляли обряды идолопоклонства и сабеиз­ма*. Они поклонялись странным богам, звездам, со­звездиям, деканам* и частям Зодиака. Войдя в Каабу в Мекке, Мухаммед уничтожил триста шестьдесят богов, изваяния которых стояли в пределах святого места. Эти божества принадлежали культу астролат­рии*, сохранившемуся в Аравии со времен халдей­ских магов.

В предисловии к своему переводу Корана Джордж Сейл упоминает о доисламской вере в перевоплоще­ние: «Некоторые верят в метемпсихоз и в то, что из крови, содержащейся в мозге мертвеца, возникала птица Хамах, которая раз в сто лет прилетает на мо­гилу». Из этого явствует, что представления народа, жившего в более древние времена, были в высшей степени примитивными.

Коран — последняя инстанция ислама. Ревност­ные мусульмане заявляют, что ни одна строка, ни одна буква, даже ни один знак препинания в Кора­не никогда не изменялись. Они утверждают, что эта книга — единственное в мире священное писание, не испорченное переработкой или неправильным переводом.

В Коране есть одна сура, которая расценивается многочисленными сектами как основание для веры в метемпсихоз. «Бог порождает живых существ, и в результате они возвращаются снова и снова, пока не вернутся к нему». Это утверждение представляется точным и не допускающим иного толкования, но справедливости ради надо сказать, что перевоплоще­ние — это спорный вопрос в исламской ортодоксии.

Вскоре после смерти Мухаммеда в Аравии стали возникать мистические религиозные культы. Они признавали абсолютный авторитет Корана, но жела­ли еще глубже проникнуть в тайну Бога. Некоторые из этих эзотерических групп вели монашескую жизнь, другие же жили общинами. Разные секты отлича­лись только паролями и условными знаками, с по­мощью которых их члены могли узнать друг друга.

Мухаммеду и в голову не приходило, что его ре­лигия перешагнет границы Аравии. Он даровал ее своему народу, но возникновение халифата* привело к широкому распространению исламской культуры.

К девятому веку христианской эры основные про­изведения Платона, Аристотеля и неоплатоников уже были переведены на арабский язык и вызывали боль­шое уважение и благоговение. Так доктрина метем­психоза попала в ислам из Греции и Египта.

Согласно Джорджу Футу Муру, «Перевоплощение лежит в основе доктрины ислама, как считают му­сульмане-шииты, эта идея была развита в специфи­ческой форме исмаилитами и составляет кардиналь­ное учение бабизма*. Друзы* верят, что души правед­ных (друзов) переходят после смерти во все более и более совершенные воплощения, пока не достигнут той ступени, на которой происходит их повторное поглощение божеством, тогда как нечестивые рож­даются в более низком состоянии».

Есть также основания думать, что некоторые ис­ламские секты твердо придерживаются теории транс­миграции. Джон П. Браун пишет: «Бекташи счита­ют, что бог присутствует во всех вещах и что душа после выхода из тела человека может войти в тело

животного, и по этой причине они не склонны уби­вать никаких живых существ, поскольку в них мо­жет быть заключена душа или дух покойного че­ловека»1.

В исламе также бытует убеждение, что некоторые пророки и мудрецы периодически возвращаются к физическому существованию. Автор «Дервишей» пи­шет: «Именно эта вера в повторное появление вы­дающихся праведников послужила источником ре­лигии друзов, основоположник которой, Би Эмир Аллах, уже проживший эту жизнь в другом обличье, вернулся в качестве халифа и реформатора Египта и, таинственно исчезнув, вновь появится в будущие времена».

Орден мевлеви, более известных как «вертящие­ся дервиши», был основан Мевланой Джелал-уд-Дином Мухаммедом эль Балхом эр-Руми. Исключи­тельные духовные способности проявились у этого прославленного мистика уже к шести годам. В кни­ге IV своей поэмы «Меснави И Ма'Нави» Джелал-уд-Дин пишет:

 

Я умер камнем и воскрес растением, Растением почил я и возник животным; Покинув этот мир животным,

родился я как человек. Чего же мне бояться?

 

В этих словах, бесспорно, заключено описание поступательного перевоплощения, и так как они ис­ходят от самого прославленного и почитаемого из исламских пророков, то их следует признать изложе­нием ортодоксальной веры.

Процитируем еще раз уникальный труд Джона П. Брауна: «В небольшом трактате, написанном давно уже скончавшимся ученым шейхом ордена мевлеви,

_____________

1 J. P.Brown. The Dervishes.

 

приводится ясное и четкое объяснение «духовного существования», как они его себе представляют. Он черпает в Коране свои объяснения и доказательства того, что все человечества были созданы на небесах или в одной из небесных сфер задолго до того, как Бог сотворил нынешнее и, возможно, любую из планет; что они продолжают существовать в этом мире в различных состояниях, прежде чем примут состояние рода людского, и, более того, что они продолжат существовать в других формах и в даль­нейшем до того, как окончательно вернутся к сво­им первоначальным формам в сфере блаженства... Он заявляет, что в этой жизни дух человека ничего не знает о своем состоянии или существовании в предыдущей, равно как и не может провидеть свой будущий жизненный путь, хотя у него часто остают­ся смутные представления о прошлых событиях, ко­торые он не может связать с происходящим вокруг него».

Современная тенденция в религии заключается в отходе от метафизических спекуляций в сторону всеобщего скептицизма. Более эзотерические докт­рины исчезают, уступая место самоуверенному ма­териалистическому агностицизму. Это верно в от­ношении ислама так же, как и в отношении других мировых движений. Современный мусульманин-ин­теллектуал не обращает внимания на умозаключения относительно повторного рождения, содержащиеся в священных писаниях. А в результате им, как и большинством христиан, владеет неверие, которое в значительной степени умаляет величие жизни.

 

 

 

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ В ВЕТХОМ ЗАВЕТЕ

Ветхий завет, дошедший до нас в виде различных переводов Библии на английский язык, представляет собой образец сомнительной эрудиции. Вариант тек­ста короля Якова особенно изобилует ошибками, а также многочисленными изменениями, призванны­ми улучшить литературный стиль. Поэтому исполь­зование цитат из Библии в поддержку различных толкований может вызвать суровую критику.

Как утверждает Э.Д.Уокер, «Хотя большинству христиан это и неведомо, но перевоплощение опре­деленно присутствует в Библии, главным образом в виде предсуществования». Несмотря на то что это­го мнения придерживаются многие изучающие тео­рию перевоплощения, справедливости ради следует заметить, что доктрина предсуществования в том ви­де, в какой она преподносится еврейскими и хрис­тианскими священниками, не подразумевает пере­воплощения и не является «посылкой, неизбежно приводящей к выводу о перевоплощении». Ниотку­да не следует, что предсуществование предполагает цепь физических воплощений. Самое расхожее тол­кование предсуществования сводится к тому, что душа, хотя и индивидуализированная в далекие вре­мена, пребывала в божественном теле с Богом в не­бесном состоянии или в миру. Многие народы древ­него мира придерживались этой веры, которая сохранилась и до настоящего времени среди представ­лений многочисленных религиозных сект.

Типичный пример путаницы с предсуществованием и перевоплощением можно обнаружить в «Вульга­те»* у Иеремии (I, 5): «Слово Господне дошло до меня, гласившее, прежде чем я создал тебя... я знал тебя; и прежде чем ты появился, я освятил тебя и посвятил тебя в пророки». В этом стихе ничто не указывает на то, что Иеремия когда-нибудь раньше жил на земле. В нем определенно говорится о пре­допределении, а не о повторном рождении.

Бытует странное убеждение, поддерживаемое кни­гами пророков, что по особому произволению неко­торые пророки и патриархи могут возвращаться в мир во времена великих бед и духовных перемен. Читаем у Малахии (IV, 5): «Вот я пошлю вам про­рока Илью перед наступлением великого и страшно­го дня Господня». В этом заявлении, как представ­ляется на первый взгляд, говорится о перевоплоще­нии. Пророки и патриархи, вернувшиеся к Богу и предстающие как старшины перед всемогущим госу­дарем, могут быть посланы по воле Божией служить его созданиям. Однако это не круговорот причины и следствия, а произволение по отношению к божь­им избранникам. Пророк возвращается не для того, чтобы приобрести новый опыт и расплатиться с дол­гами предыдущего существования, а чтобы свиде­тельствовать и нести особое послание от Создателя.

Другой аспект этого вопроса отражен в апокри­фической «Книге премудрости Соломона» (VIII, 20): «И был я умным отроком и получил душу добрую. И будучи лучше, вошел я в тело незапятнанным». Многие древние народы верили, что человек пере­ходит в его нынешнее состояние из предыдущего су­ществования, причем нынешняя жизнь является для него либо наказанием, либо наградой. Однако эти предыдущие жизни проживались не на этой видимой материальной земле, а в каком-то таинственном месте вроде обиталища ангелов. Так как злой дух был изгнан из окружения Господа за грех, совер­шенный в небесном мире, то и людей могли нака­зывать подобным же образом на некоторое время за пороки, имеющиеся у них в другом состоянии. И уж если рождение в этом мире происходит по усмотре­нию Божьему, а вовсе не вследствие действия непре­ложного закона, то ни о какой истинной доктрине перевоплощения речь не идет.

Намек на перевоплощение можно усмотреть и в «Книге притчей Соломоновых» (VIII, 22-31): «Гос­подь владел мной в начале его пути, еще до своих деяний давних времен. Я был создан испокон веков, от начала всех начал или когда была одна земная твердь... Когда не было источников, изливающих воду. Прежде чем встали горы и холмы, я был про­изведен на свет: в то время, когда он еще пока не сотворил ни землю, ни поля, ни высочайшую части­цу из праха мира. Когда он создавал небеса, я был там... потом я был при нем, воспитываясь у него; и каждодневно был я его усладой, всегда радуясь пе­ред ним, радуясь обитаемой части его земли, и сыны человеческие были мне источником наслаждения».

К сожалению, эти утверждения опять-таки неубе­дительны. Соломон заявляет о своем существовании с Богом еще до сотворения мира и еще о том, что был вечным существом, не имевшим ни начала, ни конца. Принимая бессмертие души за доказательство перевоплощения, мы берем на себя слишком много.

Тот факт, что конкретно перевоплощение не упо­минается в вариантах текста Ветхого Завета, которы­ми мы располагаем на сегодняшний день, совершен­но не доказывает, что доктрины перевоплощения и кармы не получили признания. Самые древние из сохранившихся фрагментов Ветхого Завета написа­ны на греческом языке не ранее второго века до н.э. Нельзя безапелляционно рассуждать о произведе­нии, оригинал которого фактически утрачен. Весь­ма возможно, что доктрина перевоплощения была исключена из Библии при редактировании, так что в процитированных стихах уцелели лишь фрагмен­тарные, несовершенные и искаженные остатки этого верования. Простой пример путаницы, создаваемой одним лишь переводом, даст понять, в чем заключа­ется главная трудность. Псалом 90 в «Официальном варианте»* звучит так: «Господи, ты был нашим оби­талищем во всех поколениях». Тот же стих в пере­воде из французского варианта Библии гласит: «Гос­поди, ты был для нас прибежищем из века в век».

В переводе «Вульгаты», выполненном Дуэйем, этот стих заменен стихом 1 из 89-го псалма и чита­ется так: «Господи, ты был нашим прибежищем из поколения в поколение».

При поверхностном рассмотрении различия мо­гут показаться несущественными, но на самом деле это не так. «Все поколения» не синонимичны ни выражению «из века в век», ни «из поколения в по­коление». Каждое из них имеет самостоятельный и определенный смысл, и французский перевод под­разумевает возможность повторного рождения, от­сутствующую в двух других переводах. С понима­нием того, что каждый стих Библии допускает не­сколько разных переводов, становятся очевидными масштабы дилеммы.

Независимо от свидетельств, содержащихся в Ветхом Завете и Талмуде и являющихся в лучшем случае ненадежными, существует и вполне доста­точное доказательство того, что доктрина перево­площения занимала заметное место в религиозной традиции евреев. В остальных случаях можно стол­кнуться с верой в переселение душ.

Возможно, начало этому верованию положил Пи­фагор, основавший тайную секту в VI в. до н.э. в Ливане. Рабби Илия заявлял, что главы его религии верили в доктрину метемпсихоза и одобряли ее. Раб­би Манасса бен Израэль со знанием дела пишет в своей книге «Нишмат Хайэм»: «Доктрина пересе­ления душ является твердой и неопровержимой догмой, единодушно принятой всем собором нашей церкви, так что нет никого, кто осмелился бы отвер­гнуть ее... И в самом деле, в Израиле найдется мно­жество мудрецов, твердо придерживающихся этой доктрины, и они превратили ее в догмат, основопо­лагающий принцип нашей религии».

В Талмуде утверждается, что душа Авеля перешла в тело Сета, а из него в тело Моисея. В коммента­риях с позиции мистицизма объясняется, что Каин умер и воплотился в египтянина, который был убит Моисеем, таким образом была нейтрализована кар­ма его предыдущего злодеяния. Иов был перево­площением Фарры, отца Авраама, а Самсон обла­дал душой Иафета.

Это любопытное исследование имело значитель­ное продолжение. Душа Адама повторно родилась в теле Давида и появится снова в облике обещанного Мессии. Душа прелюбодея может повторно родить­ся в верблюде, что случилось бы и с Давидом, не раскайся он в своих пороках. Далее рабби Манасса поучал, что Бог не допускает уничтожения чело­веческих душ, и, если они грешат, он отсылает их обратно в мир для очищения метемпсихозом.

В «Зогаре», самой мистической и метафизической из иудейских книг, авторство которой некоторые приписывают Симеону бен Йохаи, определенно ука­зывалось, что люди должны рождаться снова и сно­ва, пока не достигнут той степени совершенства, которая сделает возможным их повторное слияние с Богом. По словам Майера, земля обетованная иудей­ского мистицизма есть нирвана буддизма, оконча­тельное возвращение к божественной природе.

Иосиф Флавий, историк евреев, в труде «Иудей­ские войны» (II, 8) упоминает о перевоплощении: «Говорят, все души нетленны, но только души доб­родетельных людей перемещаются в другие тела». Во время обороны крепости Йотапата Иосиф укрылся в пещере с горсткой солдат, которые хотели совер­шить самоубийство, чтобы не попасть в руки рим­лян. Иосиф предостерег их: «Разве вы не помните, что все чистые духи, послушные божественному произволению, продолжают жить в прекраснейших небесных сферах и с течением времени их снова по­сылают вниз вселяться в безгрешные тела». Слова Иосифа укрепили солдат, и они не поддались внут­реннему побуждению к самоуничтожению.

Иосиф пишет также, что вера в метемпсихоз бы­ла хорошо известна фарисеям*, и это утверждение подтверждается словами Тертуллиана и Св. Юсти-на. Учение было возрождено постхристианскими каббалистами и переживало эпоху расцвета в сред­ние века, особенно среди еврейских ученых.

Мистические секты Сирии — терапевты, ессеи, назореи, гебры* и иоанниты — признавали в различ­ных формах доктрину повторного рождения. Вели­кий ученик Платона, Филон Иудейский, создал за­конченную систему представлений о предсущество-вании и перевоплощении. В это верил и писал на эту тему и Порфирий, иудейский неоплатоник.

Изучая различные комментарии, мы обнаружи­ваем, что истинная доктрина повторного рождения как исчерпывающей реализации закона причины и следствия полностью сформулирована, поэтому у нас есть основания числить еврейский народ сре­ди рас и наций, веривших в метемпсихоз. Четко утверждается, что повторное рождение — путь к со­вершенству, средство достижения главной цели — освобождения и что оно является подходящим спо­собом свершения божественного воздания.

 

 

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ В НОВОМ ЗАВЕТЕ

От неправильного перевода и чужеродных вставок в не меньшей степени пострадал и Новый Завет. Не следует также забывать и о вычеркиваниях, кото­рые особенно сильно искажали оригинальный текст. Подлинные авторы Нового Завета неизвестны, а про нынешнее собрание писаний можно сказать, что это лишь малая часть рукописей, имевших хождение до Никейского собора.

В Новом Завете можно отыскать некоторые сле­ды доктрины метемпсихоза, однако, как и в случае более древних манускриптов, большинство ясных высказываний касается только предсуществования. Христианская вера в то, что Христос был единосущ с Отцом, неприемлема в качестве доказательства ме­темпсихоза.

Типичным примером подобных свидетельств мо­жет послужить выдержка из Евангелия от Иоанна (VIII, 58): «Иисус сказал им: истинно, истинно го­ворю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь».

Ранняя церковь первым делом торжественно объ­явила, что Христос — не человек, а сам Бог. Но если бы это было так, то Христос не мог бы страдать, умереть или воскреснуть в образе человека, и зако­ны, управляющие всеми этими теологическими та­инствами, неприменимы к обычным смертным. Ког­да Христос как Бог говорит: «Прежде нежели был Авраам, Я есмь», — он просто констатирует извеч­ность божества, которое должно предшествовать лю­бому существу, Им же сотворенному. Когда же да­лее Христос сообщает своим ученикам, что те были с ним еще до начала мира, то понимать под этим следует, что всемудрый Бог выбрал себе вестников, «вылепил» их своей волей и держал около себя до времени Воплощения.

Гностики проводили различие между Христом и Иисусом, которое, если признать его обоснованным, полностью меняет суть дела. Ведь если Иисус был человеком, крещенным или осененным Богом, то доктрина повторного рождения вполне применима и к нему как к человеку, подчиненному законам жиз­ни. При таком толковании весь христианский мир вправе признать перевоплощение и на протяжении непрерывной цепи жизней стремиться достичь со­стояния Христа, то есть стать помазанниками духа и общаться с Богом.

Предшественником Христа был Иоанн Крести­тель, возвестивший о появлении Нового Завета. В Евангелии сказано, что Иисус принял крещение от Иоанна в начале трехлетнего пастырства. Вскоре после крещения Иоанн Креститель, как гласит ис­тория, был казнен Иродом, тетрархом Галилеи. В Евангелии от Матфея (XIV, 1-2) говорится, что Ирод, прослышав о растущей славе Иисуса, «сказал служащим при нем: это Иоанн Креститель, он вос­крес из мертвых». По Евангелию от Марка (VI, 15-16), были и другие, утверждавшие, что Иисус — это повторно родившийся Илия или один из пророков, однако Ирод упорно настаивал на том, что это был Иоанн, которого он обезглавил и который воскрес из мертвых. Согласно Евангелию от Матфея (XVI; 14), ученики спрашивают Иисуса, кто он, а он в ответ в свою очередь спрашивает их о том, кем они сами его считают: «Они сказали: один за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию или за одного из пророков».

Во всем этом заключена невероятная путаница. Во-первых, Ирод не был тетрархом Галилеи в то время, когда якобы по его приказу казнили Иоанна. История уверяет нас, что Ирод по прозванию Ве­ликий умер в 4 г. до н.э. Не меньшее смущение вы­зывает и тот факт, что Иоанн Креститель и Иисус были современниками, причем Иисусу, когда он принимал крещение, было тридцать лет. Спраши­вается, каким же это образом Иисус мог повторно родиться как Иоанн, если Иоанн умер, когда Иисусу было уже за тридцать?

Невероятно, чтобы Иоанн после того, как его обезглавили, мог физически воскреснуть в прямом смысле, поскольку если бы такое явление имело место, то подобный факт едва ли бы обошли молча­нием. Существует только один возможный ответ, а именно, что Иоанн осенил тело Иисуса или завла­дел его телом. И уж совсем невероятно, чтобы иудеи придерживались такого мнения. А раз эти стихи ни­коим образом не свидетельствуют в поддержку док­трины перевоплощения, то и обсуждать их более не имеет смысла. Иудеи верили в неизбежность прише­ствия пророка Илии, а что об этом думал Христос, изложено в Евангелии от Матфея (XVII, 11-13): «Иисус сказал им в ответ: правда, Илия должен придти прежде и устроить все. Но говорю вам, что Илия уже пришел, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели: так и Сын Человеческий пострада­ет от них. Тогда ученики поняли, что Он говорил им об Иоанне Крестителе».

Как уже было упомянуто, возвращение пророка с божественной миссией следует истолковывать не как перевоплощение, а как божественное посредниче­ство. Следовательно, этот стих нельзя рассматривать как доказательство, хотя вместе со множеством других он свидетельствует о существовании некоего учения о возвращении. Существует предание, что Иисус был перевоплощением царя Соломона, одна­ко эта версия относится уже к сфере каббалистиче­ских спекуляций.

Одно из чудес, сотворенных Иисусом, расценива­ется как доказательство повторного рождения, Так, в Евангелии от Иоанна (IX, 1-2) читаем: «И прохо­дя увидел человека, слепого от рождения. Ученики Его спросили у Него: Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?» Как явствует из их вопроса, ученики верили, что человек может со­грешить еще до своего рождения. Но если это воз­можно, то где и как? Вполне вероятно, что в этих стихах содержится намек на предыдущее физическое существование. Значимость подобного высказыва­ния существенно умаляется тем, что Иисусу не уда­лось утвердить в этом мнении своих учеников. Но и на этот раз ответ Иисуса звучит неоднозначно: «Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божий».

Если рассматривать закон повторного рождения как дело рук Божиих, то нетрудно понять, что ни живущий в данный момент человек, ни его родите­ли не совершили ничего греховного, а этот грех ско­рее всего был кармическим, то есть производным от поступков предыдущей, ныне уже не существующей, личности. Таково единственное толкование, хотя вовсе необязательно, что именно оно подразумева­ется в тексте.

В «Откровении Иоанна Богослова» есть, однако, одно высказывание, которое можно расценивать как единственное в тексте двух Заветов категорическое утверждение повторного рождения (гл. 3, 12): «По­беждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон». Смысл этих строк однозна­чен. Те, кто оказались несостоятельными, должны вновь «выйти вон», то есть должны повторно ро­диться в телесной оболочке. Те же, кто достигли успеха, то есть стали богоподобными, возвращают­ся в Отчий дом, где превратятся в столпы, стойки и опоры, живые колонны в вечной обители. К после­дним относятся адепты, посвященные великих ми­стерий, все те, кто заслужили это своей жизнью и делами.

Но именно в этом в точности и состоит учение буддизма, а значит, иудейские мистические секты несомненно имели связи с Азией. Буддийская вера в то, что саттва, или собственное «я», век за веком возвращается на землю, пока не достигнет освобож­дения, обозначена настолько ярко, что нам сразу же становится понятно, почему Мартин Лютер придер­живался убеждения, что Апокалипсис не был вдох­новлен свыше. Он понимал, что труд этот — языче­ский, каким он и был не самом деле. Его включение в Новый Завет служит доказательством неискорени­мости великих философских институтов язычества, содержащихся в главной книге христианской церк­ви, посвятившей себя искоренению язычества огнем и мечом.

Принято считать, что воспитателями Иисуса бы­ли ессеи. В городе Ен-Геди, недалеко от Мертвого моря, до сих пор сохранились остатки их монасты­ря. Другая уединенная обитель этого ордена находи­лась на берегу озера Маорис в Египте. Члены секты ессеев верили в перевоплощение и немало времени посвящали изучению тайных традиций египтян. Иосиф Флавий с высочайшей похвалой упоминает о завидной честности ессев, утверждавших, что они никогда не занимались деятельностью, связанной с куплей или продажей, а выбирали себе такие про­фессии, которые позволяли им жить обособленно и держаться подальше от тогдашней коммерции. Они пасли стада, но держали овец только ради шерсти.

Многие из них плотничали и часто брали на себя роль наставников и учителей. Они были образован­ными и благочестивыми людьми в те времена неве­жества и ложных верований, беззаветно посвятив­шими себя служению невидимому Отцу, чьи воля и учение были для них законом жизни. Они носили длинные волосы, следуя обычаю назореев, и ходили в белой одежде, состоящей из одного предмета и сотканной по кругу без единого шва, поверх которой надевали алую накидку.

Если Иисус воспитывался в братстве ессеев, зна­чит, ему привили веру в то, что просветление насту­пает в результате внутреннего переживания и что предреченный Мессия явится не в небесах, а в серд­це верующего.

Истинное христианство, как учили первые хрис­тиане еще до его теологизации, было простым утвер­ждением духовной веры. Бог как принцип безгра­ничной мудрости проявлялся в мире через неко­торых просветленных пророков, которые благодаря святости своей жизни приблизились к нему и по­знали его таинства. Эти пророки читали проповеди язычникам, то есть неверующим, и стремились на­править их на путь святости и добродетели. Таким учителем был и Иисус, чье доброе имя стало осно­вой этой религии.

По моему мнению, основанному на тщательном изучении христианской доктрины в ее первозданном виде, этот Иисус, кем бы он ни был и где бы он ни жил, учил перевоплощению, как это делали до него посвященные жрецы. Он преподавал также закон воздаяния и призывал людей к более возвышенной жизни, опираясь на самое сокровенное и глубокое знание, составляющее суть иудейского мистицизма. Как и ессеи, прямые его учителя, он верил, что доб­родетельная жизнь ведет к удачному повторному рождению и конечному отождествлению с Богом.

Подобно египтянам и индусам, его более поздним наставникам, он собрал вокруг себя группу привер­женцев и из их числа выбрал себе двенадцать учени­ков, которых он и приобщил к божественным тай­нам. Самые основы их знания утеряны, поскольку передавалось оно как устное предание и умерло вместе с ними. Свою исключительную святость цер­ковь символизирует золотым и серебряным клю­чами, которыми она сумеет отпереть все замки. Не возьмем ли мы на себя слишком много, если ска­жем, что эти ключи — перевоплощение и карма — законы, раскрывающие тайны вселенной? Именно эти и только эти законы могут обновить все сущее и обеспечить спасение всем душам в конце их пути.

 

 

ОТЦЫ ЦЕРКВИ НАЧАЛА ХРИСТИАНСТВА О ПЕРЕВОПЛОЩЕНИИ

Первые века христианской церкви были практи­чески полностью посвящены проблеме содержания традиционного учения церкви. Большинство первых епископов были язычниками по рождению и обра­зованию, ставшими христианами после более позд­него обращения. Эти люди, захватив с собой многое из своих прежних познаний и убеждений, толкова­ли новую веру на языке старой. Многие из них ос­тались язычниками и в личной жизни, как например Синезий, епископ из Птолемеев, который призна­вался, что он был христианином только по своему общественному положению.

Для христианских епископов, посещавших Алек­сандрию, было обычным делом служить две службы: одну — в своей церкви, а другую — в храме Сераписа*. И лишь значительно позже христиане сделали важное открытие, что только их религия является истинной.

Большинство образованных язычников, прим­кнувших к церкви в первые четыре столетия хрис­тианской эры, верили в некую форму метемпсихоза и были убеждены, что когда-то уже жили на этой земле. А потому нет ничего удивительного в том, что доктрина повторного рождения приняла христиан­ский облик и получила всеобщее одобрение.

И только после того как христианская церковь заняла главенствующее положение среди европейских религий, сторонники теории перевоплощения были изгнаны из лона церкви и объявлены еретика­ми. До сознания пресвитеров вдруг дошло, что уче­ние о перевоплощении полностью противоречит та­ким христианским уложениям, как искупление чу­жой вины, прощение грехов, рай и ад и крещение. Ведь если бы человек мог добиться спасения души собственными силами, а не исключительно по ми­лости духовенства, то церковь была бы предана за­бвению. Закончилось все это резкими возражения­ми против доктрины Оригена, а впоследствии уже более ничто не помешало всей концепции метем­психоза постепенно раствориться внутри христиан­ской церкви. Более тысячи лет концепцию повтор­ного рождения упорно игнорировали, а ее место занимали иные доктрины. Но истина непобедима; доктрина повторного рождения сохранилась, вновь приобретает популярность и должна в итоге занять должное место в качестве подлинного обоснования любых разумных духовных усилий.

В истории ранней церкви нет личности более значительной, чем блаженный Августин. В молодые годы он придерживался культа ересеарха Мани, где и познакомился с доктриной множественности жизней. Позднее, обратившись в христианскую ве­ру, он стал епископом города Гиппона, а после смерти его канонизировали как «победоносного кня­зя церкви».

В своей автобиографии, которую он назвал «Ис­поведью», блаженный Августин спрашивает (I, 6): «А не жил ли я в другом теле или где-то еще, прежде чем вошел в чрево моей матери?»

Св. Иероним, известный высокой образованно­стью и святостью жизни, принимал участие в под­готовке «Вульгаты». По словам этого достойнейше­го священника, доктрину переселения душ в ранней церкви преподавали как эзотерическую тайну и сообщали ее только немногим избранным членам кон­грегации1.

Согласно Руффину, существует письмо, написан­ное Св. Анастасием, в котором он однозначно заяв­ляет о своей вере в предсуществование и не отрицает возможности перевоплощения.

Немесий, епископ Эмесский в Финикии, катего­рически утверждает, что в его время греческие хри­стиане признавали метемпсихоз.

Арнобий, нумидийский апологет христианства, замечает: «Мы умираем множество раз и часто на самом деле воскресаем из мертвых»2. В своих запи­сях Арнобий упоминает, что Клименту Александ­рийскому принадлежит труд по метемпсихозу. Кли­мент Александрийский утверждал, что перевоплоще­ние есть некая истина, подтвержденная самим св. Павлом, и сообщалась она в устных преданиях.

Св. Юстин Мученик открыто заявляет, что душа человека завладевает человеческим телом не один раз. Он видел определенное затруднение в том, что люди не могут вспомнить свои прежние жизни, но все же имел смелость высказать мнение, что души худших из грешников после смерти каким-то таин­ственным образом, возможно, присоединяются к те­лам диких животных.

Григорий Нисский высказывается по поводу пе­ревоплощения так: «Абсолютно необходимо, чтобы душа исцелилась и очистилась, и, если этого не происходит в течение ее жизни на земле, это долж­но осуществиться в будущих жизнях». Возможно, здесь содержится намек на жизнь в каком-то после­дующем состоянии, однако, учитывая господствую­щие взгляды его времени, он, вероятнее всего, имел в виду метемпсихоз.

_____________

1  Hieronim. Eristola ad Demetr.

2 Arnobius. Adversus Gentes.

 

 

В дошедшем до нас тексте молитвы Синезий вос­клицает: «Отец, дай, чтобы душа моя могла погру­зиться в свет и чтобы не ввергали ее более обратно в земную иллюзию». В своей работе о снах, на ко­торую ссылается Томас Тэйлор, Синезий добавляет: «Для одаренной творческим воображением души есть возможность, затратив немало труда и времени и переходя в разные новые существа, выбраться из этого мрачного обиталища».

В своей работе «Против Цельса» Ориген, один из величайших отцов христианской церкви, пишет: «Разве противоречит в чем-либо разуму представ­ление, что каждая душа по каким-то таинственным причинам (мое высказывание полностью согласует­ся с мнением Пифагора, Платона и Эмпедокла, на которых часто ссылается Цельс) вводится в тело, причем вводится в него соответственно своим заслу­гам и прежним поступкам?»

В книге «Колесо жизни» преподобный А.Хендерсон, викарий церкви св. Иоанна при гробнице, выс­казывается о позиции ранней церкви в отношении перевоплощения так: «Дополнительное возражение, витающее в умах многих людей, основано на якобы имевшем место осуждении этой доктрины церковью на Пятом Генеральном Соборе в Константинополе. Однако более внимательное рассмотрение истори­ческой ситуации со всей очевидностью показывает, что вопрос о перевоплощении вообще не поднимал­ся на Соборе и что с осуждением некоторых край­них воззрений оригенистов выступил Меннас, пат­риарх Константинополя в провинциальном синоде. Поступил он так по наущению императора Юстини­ана, приказавшего, чтобы тот обеспечил подписание епископами анафемы. Местный синод собрался в 543 г. н.э., тогда как сессия Генерального Собора состоялась только спустя десять лет. Зная все это, нетрудно понять, каким образом филлипики Меннаса, произнесенные им вне Собора, позднее были ошибочно приняты за постановление Генерального Собора».

Юстиниан закрыл классические академии в Афи­нах и Риме и выслал философов из страны. Подстре­каемый противниками учения оригенистов, Юсти­ниан издал императорский указ с осуждением Оригена, позднее утвержденный папой Вигилием1.

Лютославский пишет: «Осуждение касается толь­ко весьма своеобразной манеры изложения доктри­ны предсуществования, из-за чего в ней можно ус­мотреть намек на грехопадение совершенных духов, уже достигших царства небесного... Столь радикаль­ное расширение понятия палигенеза заслуживает порицания, хотя никоим образом и не затрагивает истинной древней традиции, согласно которой пе­ревоплощение соответствует христианской концеп­ции чистилища».

Опираясь, таким образом, на авторитет компетен­тных источников, можно заключить, что подлинную доктрину перевоплощения как надлежащего спосо­ба конечного единения с Богом христианская цер­ковь не предавала анафеме и не объявляла еретиче­ской. Но тогда остается лишь удивляться тому, что доктрина, столь нужная для понимания жизни вооб­ще, полностью игнорировалась даже либеральными конфессиями. Доктрина перевоплощения является наиболее содержательным и важным учением из всех, которые христианская церковь в состоянии сегодня распространить.

В таинственной неканонической книге под назва­нием «Pistis Sophia» («Знание-Мудрость»), сочине­нии, пропитанном традицией гностицизма и якобы раскрывающем эзотерическое учение Иисуса, пере­данное Марии Магдалине, встречается одно высказывание,

____________

1 См.: W.Lutoslawski. Pre-Existence and Reincarnation.

 

поддерживающее веру в перевоплощение: «Но если он согрешит однажды, дважды или триж­ды, они не примут такую душу и вновь отправят ее обратно в мир сообразно виду греха, который она совершила».

После Собора в Константинополе доктрина пере­воплощения покинула Европу, что в немалой степе­ни способствовало ужесточению страданий и мер­зости запустения мрачного средневековья. Подобно многим другим философским традициям, она пере­селилась в пустыни Аравии, где с ростом могущества сарацинов набирала силу, чтобы прибыть в Европу вместе с возвратившимися домой крестоносцами. Доктрина перевоплощения всегда носила философ­ский характер, и теперь она как философское уче­ние чахнет на Западе, а вместе с ней чахнет и док­трина метемпсихоза.

Существуют во всем этом, хотя и редкие, но все же исключения. «Всех, возможно, заинтересует тот факт, что в Средние века к числу заступников тео­рии перевоплощения в римско-католической церк­ви принадлежал св. Франциск Ассизский, основа­тель францисканского ордена; ученый ирландский монах Иоанн Скотт Эриугена; св. Бонавентура, «се­рафический доктор», кардинал, с 1257 г. — генерал францисканского ордена; Томмазо Кампанелла, до­миниканский монах, был выслан из страны за веру в последовательное возвращение души на землю. М. де Орье, ортодоксальный католик, пишет в «Судьбе души»: «В этой доктрине, столь очевидно основан­ной на здравом смысле, все между собой связано и объединено в единое целое... поскольку все, что требовалось для создания цепи разных следствий, — это чтобы Бог возвращал в бытие некоторые души, которые Он считал по своей природе подходящими для Его цели. Таким образом, самые возвышенные тайны религии, самые удивительные факты, имеющие отношение к судьбе души, найдут свое естест­венное объяснение в правильном метемпсихозе»1.

К еретическим сектам христианства, члены кото­рых верили в доктрину перевоплощения, принадле­жали манихеи, присциллиане и альбигойцы. Мани­хейство объединяло в себе гностицизм, персидский дуализм и христианский монотеизм. Идея перево­площения была основным догматом этой секты. Ма­нихейство оказывало существенное влияние на весь Ближний Восток, постепенно ослабевшее под давле­нием христианской ортодоксии.

Присциллианами называли последователей При­сциллиана, испанского епископа, жившего в IV в. Члены этой секты соединили философию гностиков и манихеев с собственными ортодоксальными убеж­дениями. По этой причине римский император Мак­сим обвинил Присциллиана в ереси и казнил в 385 году. Остатки этой секты сохранились до шестого столетия. Присциллиане признавали предсущество-вание и немало времени посвящали размышлениям на тему метемпсихоза, за что и подверглись полно­му уничтожению.

Альбигойцы, процветавшие на протяжении две­надцатого и тринадцатого веков, не только навлекли на себя гнев церкви, но еще и стали объектами пре­следования со стороны инквизиции. Среди идей, за которые их подвергали пыткам и казнили, была док­трина повторного рождения. Еретические секты рос­ли как грибы, пока светская власть христианской церкви оставалась неоспоримой. Всевозможные со­боры и синоды хотя и крайне сурово обходились с подобными раскольниками, все же не смогли поме­шать распространению неортодоксального мисти­цизма. К сожалению, протестантская реформация не

________________

1 М. d 'Orient. Letters That May Help You.– №5 // Azoth. - Febr., 1920.

 

привела к установлению либерализма в христиан­стве. Сами реформаторы были пуританами и пропи­тались ортодоксией в равной, если даже не в боль­шей степени, что и осуждаемая ими церковь.

Интересно отметить существующую в ранней церкви любопытную тенденцию считать некоторых греческих философов христианами, хотя все они умерли еще до рождения Христа. Ранняя церковь высоко ценила Платона, Сократа и Пифагора. Го­ворили, что Пифагор был монахом. Ходили также упорные слухи, что Будда Гаутама был канонизиро­ван под именем Св. Иосафата. И даже старого скеп­тика Сократа приукрасили, навешав на него святые ордена. Источником всех этих слухов, возможно, стал Вольтер, заявивший, что Платона следовало бы считать первым канонизированным святым в хрис­тианской церкви. Есть некоторые основания подо­зревать, что языческий математик Гипатия, самая выдающаяся из женщин-философов и наставница Синезия, была канонизирована под именем св. Ка­терины Александрийской.

Первые отцы церкви знали, что христианская вера глубоко уходит своими корнями в языческую доктрину и традицию. Христианство во многом схо­же с классическим язычеством с той лишь разницей, что место перевоплощения и кармы заняла в нем доктрина первородного греха.

 

 

ПОВТОРНОЕ РОЖДЕНИЕ  В СОВРЕМЕННОМ ХРИСТИАНСКОМ МИРЕ

Ночной поезд на Иерусалим являл собой верх дискомфорта. Со мной в купе ехал пожилой пастор, находившийся в годичном отпуске. Он начинал об­наруживать легкие признаки разочарования. Вместо страны, текущей молоком и медом, он видел сквозь мрак зимней бури лишь безлюдную каменистую местность. В тот долгий вечер наш разговор перешел на философию, и, не успев этого осознать, мы уже подробно разбирали теорию перевоплощения.

Священник не испытывал личной антипатии к этой доктрине. Он был человеческим существом в окружении тех проблем и неопределенностей, ко­торые сокрушают людей. Этот старик сознался, что догмат его веры не вполне удовлетворяет его. Он ощущал потребность в философской основе, стре­мился к несколько более полному пониманию, что­бы обосновать и укрепить веру.

В ходе беседы он признался, что, если бы был богом, никогда не создал бы мир, полный греха, страданий и смерти. Он не сделал бы некоторых людей великими, а остальных занимающими низкое положение, некоторых умными, а остальных глупы­ми, некоторых хорошими, а остальных дурными и не стал бы уничтожать людей за их грехи или не­верие.

Лицо пастора светилось. Будь он богом, он сде­лал бы всех людей счастливыми. Он любил бы их всех невзирая на их недостатки. Он простил бы их всех, несмотря на их ошибки. Любящий отец может наказывать своих детей, но непременно придумал бы, как в конце концов привести их всех к спасению и покою.

Но, увы, он был всего лишь человеком, и у него было сердце человека и неведение, свойственное человеку. Он медленно покачал головой. Бог знал больше всех, и церковь не могла ошибаться. Поэто­му он с улыбкой, полной покорности, завершил свои высказывания примерно так:

«Знаете, я лично предпочел бы верить в перево­площение. Оно кажется таким разумным, таким справедливым, так гармонирует с природой. Но, к несчастью, я не свободен в своей вере. Моя религия учит меня верить в то, что мне сказано. И не мое дело задавать вопросы. Я должен со смирением и покорностью следовать законам и доктринам моей веры».

Большинство выпускников богословских семина­рий читали о метемпсихозе, но сочли это учение чуждым реликтом древней языческой теологии. Боль­шинству этих молодых людей и в голову не прихо­дит, что перевоплощение — это живая истина, край­не необходимая для просвещенного мышления. Я заметил, что средний священнослужитель — гораз­до больший ортодокс, чем того требует его вероис­поведание. Местный пастор часто относит к ерети­ческим доктрины, которые признает и которыми да­же восхищается его начальство. Какова же действи­тельная позиция современной церкви по отношению к перевоплощению? Неужели это на самом деле чу­довищная и принявшая уродливую форму ересь?

Рассуждая от имени протестантского христиан­ства, Дин Индж, последний из Св. Павлов*, не усматривает никакого противоречия между этим «древ­нейшим кредо» и современной епископальной си­стемой церковного управления. Отсюда ясно, что христиане-протестанты могут принять доктрину по­вторного рождения, не подвергая опасности свои бессмертные души.

Что же касается католической церкви, то у нас не могло быть более яркого выразителя ее мнения, чем покойный кардинал Мерсье, героический прелат бельгийцев. Хотя этот кардинат и не связывал себя личной верой в перевоплощение, он определенно заявляет, что эта доктрина никоим образом не про­тиворечит католическому догмату.

Для тех, кто интересуется отношением церкви к догме палигенеза, огромнейшее значение имеет итальянская книга Аттильо Беджеи и Александре Феверо «Архиепископ Л. Паукэр Пассавалли», из­данная в 1911 г. В ней мы обнаруживаем жизне­описание и письма благочестивого и ученого архи­епископа римско-католической церкви, который в возрасте шестидесяти четырех лет признал истин­ность предсуществования, выслушав двух учени­ков польского провидца Товянского — Станислава Фальковского и Танкреди Канонико. Архиепископ Пассавалли (1820—1897) признался, что перевопло­щение не осуждается церковью и что оно вовсе не противоречит никаким католическим догматам. Его письма свидетельствуют, что высокоэрудированный ученый-католик может верить в перевоплощение, не покидая лоно своей церкви. Он дожил до семи­десяти семи лет, твердо уверенный, что уже мно­жество раз жил на земле и, вероятно, еще вернет­ся. «Письма» другого католического священника, Эдуарда Дуньского, который тоже отказался от пре­дубеждения против перевоплощения, распростра­ненного среди католического духовенства, были изданы под редакцией Аттильо Бэджэи и Йозефа Коменда издательством «Бона» в Турине в 1915 г. Многие другие священнослужители в Польше и Италии верят в перевоплощение, подпав под вли­яние крупного польского мистика Анджея Товянс­кого (1799-1878), произведения которого были на­печатаны в трех объемистых томах в Турине в 1822 году и переходят из рук в руки среди учеников это­го мастера»1.

В воскресенье, 18 августа 1893 года, архидиакон Колли, бывший куратор собора Св. Марии в Порт­смуте, произнес проповедь о перевоплощении с ка­федры церкви Христа в Лемингтоне, в Англии. Про­свещенный взгляд Колли весьма далек от позиции инквизиционного суда, отправившего в 1592 году Джордано Бруно на костер. Главным обвинением, выдвинутым против Бруно, была его вера в нечто вроде метемпсихоза. В труде «О героическом энту­зиазме», переведенном на английский язык Л.Уильямсом, философия Бруно резюмируется следующим образом: во вселенной ничто не исчезает, все меня­ется и преобразуется; душа переселяется и, собирая вокруг себя атом за атомом, воссоздает для себя новое тело»2.

Курьезным эпизодом в современной христиан­ской теологии является случай преподобного Уиль­яма Элджера, богослова-унитария, в 1860 г. издав­шего книгу под названием «Критический разбор истории доктрины будущей жизни». В 1860 г. метем­психозу не нашлось места в сердце преподобного Элджера. Но ко времени переиздания книги (в 1878 году) его взгляды стали гораздо более зрелыми, и он признался, что уверовал в доктрину повторного рож­дения. Один абзац из его книги дает наглядное пред­ставление о пересмотре им своих представлений:

____________

1  W.Lutoslawski. Pre-Existence and Reincarnation. — London, 1928.

2  См.: Lucifer. - Vol. Ill, p. 112.

 

«В любом случае следует признать, что из всех тщательно продуманных и утонченных форм пред­ставления о будущей жизни ни одна не получила такого широкого распространения и не могла похва­статься столь длительным господством, как эта. Ей принадлежат голоса большинства, ведь половина рода человеческого веками придерживалась ее с почти беспримерной силой убежденности. Дейст­вительно, самое поразительное, что связано с этой доктриной повторных воплощений души, когда ее обличье и опыт, приобретаемый в каждом из после­довательных воплощений, определяется ее достоин­ствами и недостатками в предшествующих воплоще­ниях, — это постоянное возрождение этой веры во всех уголках мира и ее прочная власть над некото­рыми великими нациями».

В наши дни вера в перевоплощение вполне уко­ренилась в западном мире. Правда, некоторые ор­тодоксальные движения относятся к ней неодоб­рительно, но среди мыслящих людей многие изме­нили свои взгляды. Томас Эдисон на протяжении нескольких лет был членом Теософского Общества, а Генри Форд, выдающийся промышленник Америки, публично заявил о своем признании веры в перево­площение, основанном на огромном опыте общения и работы с представителями всех слоев общества.

Я узнал, что ряд свободомыслящих священников состоят в христианских организациях мистического толка, пропагандирующих доктрину перевоплоще­ния. Эти люди еще не готовы официально провоз­гласить ее, но она оказывает влияние на их точку зрения и придает их проповедям честное и искрен­нее звучание.

За последние пятьдесят лет в Европе и Америке возникли многочисленные организации, в учениях которых особое значение придается повторному рож­дению. Теософское Общество приобщило к этой доктрине тысячи людей; другие группы, такие, как Движение Единства, Антропософское Общество и Розенкрейцеровское Братство, проделали значитель­ную работу по популяризации учения о метемпси­хозе.

Важную роль сыграло и миссионерство. Несколь­ко искренних мужчин и женщин отправились в са­мые удаленные уголки земли, чтобы нести благо христианства так называемым отсталым и примитив­ным расам. Куда бы эти миссионеры ни являлись, в сердце ли черной Африки или на пустынные равни­ны Монголии, они везде сталкивались с доктриной повторного рождения. В некоторых случаях новооб­ращенным оказывался сам миссионер, который по возвращении становился учителем собственного на­рода.

Примером тому служит недавно умерший д-р Ду­айт Годдард, в течение ряда лет работавший мисси­онером в Китае. Постигнув всю глубину и величие восточной философии, он стал буддистом и посвя­тил остаток жизни распространению среди народов западного мира буддизма, подлинную сущность ко­торого и составляют перевоплощение и карма.

Популярность доктрины перевоплощения посто­янно растет по мере того, как все больше и больше людей Запада проникаются этим учением. Поэтому можно ожидать, что мир станет лучше благодаря усиливающейся сплоченности просвещенных людей.

 

 

СОВРЕМЕННЫЕ СТОРОННИКИ ИДЕИ ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ

Большинство людей привыкли соглашаться с ве­ликими, эрудированными или могущественными лич­ностями. Как утверждал Фрэнсис Бэкон, мы учим­ся не только на опыте и в процессе наблюдений, но и на свидетельствах тех, кто жили раньше нас. Мно­гим было бы важно узнать, что доктрину перевопло­щения преподавали не только в древнем мире, но и в новые времена. Доктрина повторного рождения пережила постоянную смену верховной власти и со­ставляет часть философии нашего современного мира. Великие люди верили в нее, мудрые люди пытались разобраться в ее тайнах, а смелые люди отважива­лись жить по ее законам.

Джордж Фут Мур, американский священник, зна­ток библии и востоковед, пишет в своем труде «Ме­темпсихоз»: «Теорию, принятую значительной час­тью человечества, многими расами и религиями и привлекшую к себе внимание некоторых наиболее глубоких мыслителей всех времен, нельзя легко от­бросить».

Осознавая недостаточность ортодоксии, он пре­взошел великого еврейского философа Баруха Спи­нозу, размышлявшего о вечном существовании чело­века и постоянном присутствии разума в простран­стве: «Мы не можем вспомнить, что существовали раньше тела, так как у тела не может быть ни малейших тому доказательств, а вечность невозможно оп­ределить в единицах времени, и она никак не соот­носится со временем. Но все же в арсенале нашего опыта есть ощущение, что мы вечны. Ибо разум столь же восприимчив к тому, что понимает, как и к тому, что помнит...

Следовательно, хотя мы и не помним, что суще­ствовали прежде тела, мы все же сознаем, что наш разум вечен, поскольку он подводит субстанцию тела под категорию вечности, и что это его существова­ние нельзя ни определить временем, ни расценивать как некую продолжительность»1. Из этой цитаты ясно, что Спиноза ощупью шел к доктрине метем­психоза.

В своей «Монадологии» великий немецкий фило­соф Готфрид Вильгельм фон Лейбниц тоже обнару­живает склонность к приятию метемпсихоза. Он был посвященным европейских мистических обществ и, возможно, розенкрейцером и основательно изучал математику Пифагора и Платона. Весьма вероятно, что он сам верил в перевоплощение.

Франсуа Мари Вольтер, язвительный француз­ский философ и писатель, подвел черту под вопро­сом перевоплощения одним лаконичным замечани­ем: «Родиться дважды не более удивительно, чем ро­диться однажды; все в Природе есть возрождение».

Бенджамин Франклин, явившийся в Филадель­фию бедным парнем с большими задатками, стал первым философом Америки и, как некоторые счи­тают, первым джентльменом Америки. Этот состави­тель альманаха* и посол пишет: «Итак, осознав, что существую в этом мире, я полагаю, что буду суще­ствовать, в той или иной форме, всегда, и при всех неудобствах, с которыми сопряжена человеческая жизнь, я не буду возражать против нового издания

________

1 Спиноза. Этика. — Книга V.

 

меня самого, надеясь, однако, что опечатки преды­дущего издания будут исправлены».

Шотландский историк и философ Дэвид Юм оп­ределенно уверовал в перевоплощение: «Душа, если она бессмертна, существовала до нашего рождения. То, что не подвержено порче, должно быть непорождаемым. Метемпсихоз — это всего лишь способ организации бессмертия, который философия может принять к сведению».

Философов Лессинга, Шлегеля, Фихте и Гердера обычно причисляют к сторонникам идеи перевопло­щения. Шлегель описывает природу как лестницу возрождения. Фихте обсуждает свои теории в «На­значении человека», а Гердер написал диалоги о трансмиграции. Однако цитаты в большинстве слу­чаев допускают двоякое толкование. Возможно, это механизм защиты от ортодоксии их эпохи или ре­зультат определенных мысленных оговорок.

Существует много доказательств, что великий поэт и мистик Вольфганг фон Гете признавал докт­рину перевоплощения. Строки из «Фауста» рисуют годы учения и указывают общее направление мыс­лей Гете:

 

Душа человека

Подобна воде:

С небес она сходит

И в небеса поднимается,

И снова должна

Возвращаться на землю,

Вечно меняясь.

 

Эта вера подтверждается и фрагментом письма, написанного Гете в 1776 году и адресованного пред­мету его глубокой личной привязанности фрау фон Штайн: «Скажи, что готовит нам Судьба и почему она так тесно связывает нас друг с другом? А! А дав­но минувшие времена ты, верно, была моей сестрой или женой».

Исаак Дизраэли, отец бессмертной «Диззи» и впоследствии лорд Биконсфильд, придерживался взглядов, которые несомненно повлияли на жизнь его сына, а через сына и на всю Британскую импе­рию. Исаак Дизраэли писал: «Если принять веру в будущие, уже за пределами текущей жизни, возна­граждение за страдающую добродетель и возмездие за удавшееся преступление, то не найдется системы столь же простой и столь же доступной нашему по­ниманию, как учение о метемпсихозе. В рамках этой системы взглядов страдания и удовольствия нынеш­ней жизни трактуются как награда или наказание за наши поступки в ином состоянии».

В своей статье «Доказательства перевоплощения» А.Дж.Андерсон приводит любопытный факт из жиз­ни Наполеона I: «Наполеон являл собой пример человека, родившегося в исключительной бедности, поднявшегося до господства над империями, одним словом, свергавшего с престолов королей, возвы­сившегося до самой вершины человеческой власти, человека, который в тех странных, ненормальных состояниях, иногда охватывавших его, выкрикивал своему маршалу: «Я Карл Великий! Ты знаешь, кто я? Я — Карл Великий!»

В эссе, посвященном религии, Артур Шопенга­уэр так говорит о своей вере в перевоплощение: «Абсурдность и оскорбительность этой доктрины (речь идет о христианстве) заключается в исходной предпосылке Ветхого Завета о том, что человек есть продукт некой неизвестной воли, создавшей его из ничего. И наоборот, если мы, допустив, что мо­ральные качества являются у человека врожденны­ми, посмотрим на этот факт в свете брахманической или буддийской веры в метемпсихоз, то си­туация становится совершенно иной. Ибо, соглас­но теории метемпсихоза, те врожденные моральные качества, которые мы обнаруживаем в одном человеке и не находим в другом, являются вовсе не ми­лостивым даром какого-то неизвестно божества, а результатом собственных поступков человека в дру­гой жизни в каком-то ином мире».

«Брамина» Новой Англии, Ралфа Уолдо Эмерсо­на, долго считали величайшим философом Америки. Признание им идеи перевоплощения доказывают его собственные слова: «Мы должны делать заключение о своей судьбе из очевидного. Нами движет ин­стинкт, но у нас есть бесчисленные впечатления, не представляющие никакой видимой ценности, и мы можем разбираться с ними на протяжении многих жизней, прежде чем усвоим или исчерпаем их».

Любимый всеми поэт Уолт Уитмен также призна­вал метемпсихоз: «А что касается тебя, Жизнь, то я полагаю, что ты — остатки множества смертей. (Нет никаких сомнений, что и сам я прежде умирал де­вять тысяч раз)».

Один из величайших в мире биологов, душа на­уки девятнадцатого столетия, профессор Томас X. Хаксли, признал обоснованность теории перевопло­щения: «Доктрина трансмутации, как и доктрина са­мой эволюции, уходит корнями в мир реальности и, возможно, заслуживает такой поддержки, какую мо­жет предоставить веское свидетельство об аналогии»1.

Доктор Э.Б.Тэйлор*, признанный отец современ­ной антропологии, подтвердил принятие им учения о повторном рождении следующим высказыванием: «Итак, первоначальная идея трансмиграции, очевид­но, была простым и разумным представлением о том, что человеческие души повторно рождаются в новых человеческих телах».

Похоже, и Фридрих Ницше, создававший свою философию под сильным влиянием философии Шо­пенгауэра, принял доктрину перевоплощения: «Вот

________

1 См.: T.H.Huxley. Evolution and Ethics.

 

моя доктрина: живи так, чтобы тебе захотелось жить еще раз — это твой долг: потому что в любом слу­чае ты будешь жить снова!»

Всемирно известный романист сэр Г. Райдер Хаггард пишет в своей автобиографии «Дни моей жиз­ни», в главе, посвященной религии: «Я могу понять окончательное решение после многих жизней на­правленного развития в сторону добра или в сторо­ну зла — и, конечно, вера, которой я придержива­юсь, это и провозглашает...» Хаггард высказывается против претящего ему представления, что наше веч­ное будущее зависит от поступков, свершенных в какой-то одной жизни.

В наши дни в мире живут два великих человека, верящих в доктрину перевоплощения: это Рабиндра-нат Тагор и Махатма Ганди. Ганди — величайший из живых на этой земле людей за последние пятьсот лет. Его имя будут помнить, пока пишется история. Человек мира в мире войн, честный человек в мире, преследующем личную выгоду, этот «маленький» лидер индусов воплощает собой закон. Жизнь Ма­хатмы, являющегося в силу своих религиозных убеж­дений членом секты джайнов, твердо основана на великих законах перевоплощения и кармы.

 

 

ЦИКЛ НЕОБХОДИМОСТИ

Волна человеческой жизни образована шестьюде­сятью миллиардами духов, или сущностей; из них примерно два миллиарда одновременно воплощен­ных в плоть и кровь сущностей составляют населе­ние земли*.

Дух, эго, или собственное «я», человеческого су­щества эволюционировало, проходя через различные формы и состояния, в течение почти тысячи миллио­нов лет. Столь огромный по протяженности период времени был затрачен на совершенствование физи­ческого тела как средства выражения этой сущности в материальном мире. Человеческое тело приняло известную нам форму примерно пятьдесят милли­онов лет назад. В то далекое время сущность управ­ляла телом посредством зачаточной нервной систе­мы, которая с тех пор, постоянно совершенствуясь и облагораживаясь, достигла своей нынешней степе­ни утонченности и остроты восприятия. Происшед­шее около двадцати пяти миллионов лет назад раз­деление полов наделило тело способностью видеть и мыслить. С того времени и до наших дней сущность постоянно облагораживала тело, служащее средством ее физического выражения. Нынешнее человечество являет собой свидетельство продолжавшегося сотни миллионов лет развития, которое в сжатой форме можно проследить на примере развития эмбриона и утробного плода.

Миллионы лет эволюции еще впереди. Человек как биологический вид становится человеком как высшим существом медленно, но неизбежно, по­скольку субъективная сущность постоянно требует все лучших и быстрее реагирующих организмов. Це­ликом весь процесс, в ходе которого человеческое существо проживает таинство развития, можно оп­ределить как «цикл необходимости». Всем развити­ем во всех его аспектах движет карма, то есть дей­ствие и противодействие. Именно карма превращает перевоплощение в необходимость для того, чтобы обеспечивалось надлежащее осуществление закона воздаяния. Человек извечно страдает, и несчастье играет для него роль некоего стимула, побуждающе­го его к движению вперед, к более совершенному состоянию. Карма — это закон, а перевоплощение — средство его претворения в жизнь.

Среднему человеку трудно понять всю важность существования на планах, отличных от того, кото­рый мы привыкли описывать на языке физики и который во времени имеет начало и конец. Однако независимо от его поступков, его добродетелей и пороков и даже от его попыток уничтожить себя са­мого он все же является существом бессмертным и вечным, проявляющимся в бесконечном множестве тел, каждое из которых оказывается чуть благород­нее предыдущего.

Тот факт, что сейчас мы находимся здесь и зани­маемся текущими делами, — это лишь одно звено непрерывной цепи жизней. Дела, которые мы дела­ем сегодня, станут элементами более поздних жиз­ней, смены тел, которой не видно конца.

И все же в этой доктрине нет и следа фатализма. Ведь, если на то пошло, каждое состояние и обстоя­тельство есть результат личного поступка или дей­ствия. Мы сами себя созидаем и разрушаем сделан­ное. Не существует никакого неизвестного и далекого Бога, улыбающегося одним и хмуро взирающего на других. Мы не запятнаны грехом Адама. Каждый из нас есть отражение собственного характера, сво­их мыслей и поступков, занимавших наши умы и со­вершенных нами в давно прошедших жизнях. Каждому из нас определено быть творцом своего завтрашнего дня, а значит, наше будущее — в наших руках.

Потребуется не так уж много мужества, чтобы признать свою ответственность и поверить в доктри­ну, которая учит, что нет способа избежать действия или последствий этого действия. Но надо обладать незаурядной смелостью, чтобы захотеть взглянуть в лицо миру и признать, что все случающиеся с нами несчастья есть следствия наших собственных оши­бок. Вот почему осознание законов перевоплощения и кармы всегда было по плечу только мудрым и сильным и по самой своей сути не предназначено для менее развитых интеллектов.

По мнению современных психологов, для подсоз­нательного «я» просто непостижима мысль, что было такое время, когда оно не существовало. И хотя каж­дый человек живет в настоящем, он не может пред­ставить себе состояние небытия. Человек, несмотря на то что он живет и умирает, все же воспринимает вечную жизнь как нечто само собой разумеющееся. Все высшие помыслы человека, его мечты о сверше­ниях, его благороднейшие стремления и его самые сильные желания требуют вечности для их осущест­вления.

Если мы окинем взглядом это странное сборище созданий, составляющих общество, то поймем, что ни одна доктрина, основанная на теории единствен­ной жизни, не может решить проблемы этих масс. Большинство людей не обладают широким кругозо­ром, и для них будущее маячит где-то в дали, таин­ственной и непонятной. И все же каждый из нас в

глубине души знает о существовании некой колос­сальной силы, которая упорно и неумолимо движет нас через годы навстречу неизвестности.

Человек — это скопище множества скорбей, а страдание — общая участь. Каждому по собственно­му опыту известно, что в основе всевозможных бед лежат человеческие взаимоотношения. Только муд­рец способен быть счастливым, для остальных же жизнь являет собой годы сомнений и неопределен­ности. С какой стати милостивое и всеведущее про­видение обрушивает несчастья на большинство, а благоволит к единицам? Почему одни являются в этот мир больными и увечными, а другие — в пол­ном благополучии? Почему одни умны уже в дет­стве, а другие остаются глупцами и в старости? Кто пустил в мир порок и смерть, чтобы все мечты и надежды, которыми мы живем, в итоге потерпели полное крушение?

Церковь на эти вопросы ответит, что такова во­ля Божья. Наука скажет, что это закон природы, а философия станет уверять, что все эти странности обусловлены болезнью роста души.

Перевоплощение и карма являются единственны­ми объяснениями тайны жизни, которые способен усвоить наш разум. Эти законы придают целесооб­разность действию и смысл существованию. Те же самые законы освобождают человека от рутины по­вседневных забот, открывая перед ним широкие перспективы и наделяя его способностью заглянуть за горизонт его теперешней жизни. Когда Будда Гаутама принес в Индию доктрину повторного рож­дения, он тем самым избавил миллионы людей от безысходности, вселяемой в них кастовой системой, предоставляющей благоприятные возможности толь­ко людям знатного происхождения. Та же филосо­фия, пришедшая вместе с Пифагором в Грецию, ос­вободила рабов, долгое время связанных традициями аттического государства. Пифагор вдобавок осво­бодил и собственных рабов, один из которых впос­ледствии стал главой его Академии.

В современный мир доктрина перевоплощения приходит как освобождение от кастовой системы особых привилегий. Она разрушает нашу иллюзор­ную концепцию богатства и бедности, сокрушает преграды, существующие между работодателем и его работником. Она выводит наше воображение за пре­делы сферы богатства, устремляя его к некой буду­щей Утопии, где между людьми царит дух товарище­ства и единства цели. Те, кто знают людей, в пол­ной мере осознают необходимость перевоплощения как единственного закона, который наведет в мире порядок, и как единственного учения, которое объ­яснит истинный смысл вещей в том виде, как они есть.

Интересны высказывания по этому поводу Генри Форда: «Я усвоил теорию перевоплощения, когда мне было двадцать шесть. Религия не предполагала ничего подобного, по крайней мере, лично мне не удалось ничего обнаружить.

Даже работа не могла дать мне полного удовлет­ворения, Любая работа бесполезна, если мы не в со­стоянии использовать в следующей жизни тот опыт, который накоплен нами в предыдущей.

Когда я открыл для себя доктрину перевопло­щения, это было так, словно я открыл вселенский план. Я понял, что мне представлялась возможность разработать свои идеи. Временных пределов более не существовало, и теперь стрелки часов не имели надо мной никакой власти. У меня появилось достаточ­но времени, чтобы планировать и творить.

Открытие перевоплощения сразу же рассеяло все мои опасения. Меня охватило чувство покоя. В та­инстве жизни я увидел порядок и прогресс и более уже не стремился отыскать разгадку жизни.

Если вы вознамеритесь сохранить запись этой бе­седы, изложите ее так, чтобы у всех людей рассея­лись их опасения. Мне хотелось бы передавать дру­гим то спокойствие, которое вселяет в нас перспек­тива долгой жизни.

Мы все храним пусть даже смутные воспомина­ния о прошлых жизнях. Часто мы чувствуем, что уже были в этом месте или проживали этот момент в ка­кой-то прежней жизни, но главное не в этом; квин­тэссенция, суть, результат опыта — вот что ценно и что остается с нами»1.

Перевоплощение и карма проливают свет на непостижимую тайну этики и морали. Эти законы дают логическое обоснование правильным дейст­виям, наглядно показывая, что каждое действие ор­ганически связано с прогрессом индивидуума. Мы начинаем действовать надлежащим образом уже не из желания следовать библейским наставлениям, а потому, что мы уяснили, что правильно и что непра­вильно, поскольку все это отражается на нас по за­кону кармы. Наше развитие есть результат каждой мысли и поступка, и учимся мы не ради одной жиз­ни, а ради вечности. Любое искусство и наука, ко­торым мы овладеваем, становится частью бессмерт­ного «Я», непрерывно струящегося сквозь века.

Уже не составляет труда понять, как гениальность вдруг начинает бить ключом из источников прошло­го и каким образом каждый из нас привносит в те­кущую жизнь квинтэссенцию всего, что уже кануло в вечность. Один ребенок в шесть лет может играть на скрипке, другой — в девятилетнем возрасте ди­рижировать симфоническим оркестром, а третий — восьмилетний мальчуган из Бирмы — преподавать сложнейшие буддийские доктрины. Только с точки зрения перевоплощения и кармы можно объяснить

___________

1 Цит. по: G de Puruker. The Esoteric Tradition. — Vol. II, p. 641.

 

и эти феномены, и все скрытые способности и им­пульсы, характерные качества и особенности, с ко­торыми мы появляемся на свет.

Платон утверждал, что весь процесс приобрете­ния знаний, по сути, является вспоминанием, ведь само слово «образование» первоначально означало извлечение на свет божий того, что уже было изве­стно. Мы все рождаемся в мир каждый со своими способностями, талантами и индивидуальными склон­ностями. Конкретная трудовая стезя нам предопре­делена кармой, которую мы принесли с собой из предыдущих жизней.

Но какое возвышенное звучание сразу же приоб­ретают в этом случае доктрины перевоплощения, а таинственный цикл необходимости оборачивается процессом обучения. Мы приходим в этом мир не для того, чтобы стать счастливыми, а прежде все­го, чтобы учиться. Жизнь за жизнью мы проходим сквозь запутанные лабиринты опыта, пока наконец в полноте бытия не научимся развиваться с ощуще­нием счастья, поскольку счастье — это побочный результат нашей гармоничной приспособляемости к великому плану.

Но неизбежно возникают вопросы: где же мы пребываем между жизнями? Что собой представля­ет субъективное состояние? Где находится сущ­ность — в раю или в аду?

Философ на это ответит, что человек, неважно, живой или мертвый, всегда остается самим собой. На какое-то время он проявляется в объективной форме, чтобы вобрать в себя опыт соприкосновения с внешним миром, а затем, в течение следующего промежутка времени он будет пребывать в субъек­тивном состоянии, преобразуя опыт своего физиче­ского бытия в духовную силу.

Согласно доктрине повторного рождения, за то время, что проходит между жизнями, мы не можем добавить к самим себе ничего нового. В течение этого времени мы изучаем, приводим в порядок и сортируем накопленные нами переживания. Мы пре­вращаем их в часть нашего бессмертного «я», чтобы, обогатившись новыми впечатлениями, продолжать жизнь в другом теле.

Некоторые люди, находясь в плену физического бытия, изо всех сил борются за существование. До­стигнув богатства, почестей и власти, они забывают, что все это преходящее величие занимает слишком мало места во вселенском плане. Замысел Вселенной состоит в том, чтобы все люди рано или поздно избавились от зависимости от материальных благ. Человек должен наконец осознать, что реален и по­стоянен только внутренний, духовный, мир, а все прочее относится к сфере иллюзии. Одна из задач повторного рождения заключается в том, чтобы ото­рвать волю человека от материальных объектов его пристального внимания. Взрослея, мы оставляем позади себя прожитую жизнь, не обретя в матери­альном мире ничего ценного, кроме опыта владения собой.

Цикл необходимости представляет собой беско­нечный цикл повторных рождений, в котором неиз­менно повторяются рождение, смерть и новое рож­дение — и так век за веком, эпоха за эпохой, до тех пор пока самый конец времени не сольется с вечно­стью. На Востоке символом цикла необходимости служит вращающееся колесо, за которое люди дер­жатся изо всех сил, причем невежественные цепля­ются за суетную сторону жизни, хорошо им извест­ную, а просвещенные следуют дальше, переходя к более возвышенной жизни, к пониманию которой они пришли со временем.

Название «цикл необходимости» символизирует грандиозный по продолжительности и условиям пе­риод упорных поисков истины, который должна пройти каждая сущность. Законы перевоплощения и кармы предоставляют всем живым существам воз­можность постоянного прогресса. Ведь по пути раз­вития идет не только человек, вместе с ним разви­ваются палки, камни и звезды. Раскрытие всего су­щего происходит совместно: все живое вырастает и взрослеет в пространстве и на благо пространства. Цикл необходимости оканчивается в неизмеримо далеком будущем, и жизнь, завершив странствие в неизведанное, подойдет к концу. Конец жизни буд­дисты называют нирваной, а христиане — раем. Но не в названиях дело, поскольку все они символи­зируют отдых после изнурительного труда, покой в конце поиска.

 

 

 

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ В ЖИВОТНОМ МИРЕ

Неоплатоник Порфирий в своем труде «Четыре книги о воздержании от животной пищи» считает, что у существ, принадлежащих к животному миру, есть дух и душа. Буддисты, открывшие первые ле­чебницы для животных, учили, что животное — это младший брат человека, с которым нельзя дурно об­ращаться, а следует, напротив, обходиться с полным уважением.

Учение неоплатоников и буддистов относительно прав животных сводится по существу к следующему. Все животные и неживые тела в природе одушевле­ны одной и той же божественной силой. Эта духов­ная сила проявляется в различных царствах в соот­ветствии с присущими каждому из них особеннос­тями и уровнем развития, достигнутым каждым из этих царств. Между человеком и животным суще­ствует умственное, а не духовное и не физическое различие. Низшие животные, у которых отсутству­ют результаты развития, присущие человеку, в оди­наковой степени не способны к размышлению и са­мовыражению.

Наукой установлено, что некоторые высшие жи­вотные, особенно собака, слон и обезьяна, достигли значительного умственного развития, Так, у слона, например, удивительная память, собаку традицион­но отличает преданность, изобретательность позволяет обезьяне решать проблемы, ставящие в тупик двенадцатилетних детей. Изучение поведения одо­машненных животных со всех очевидностью показы­вает, что эти животные очень многое переняли от своих хозяев-людей и до некоторой степени оказа­лись способны проявлять понятливость в полном смысле этого слова.

Человек тысячелетиями бездумно и безжалост­но использовал низших представителей животного царства. И только в последние годы рядовые люди всерьез включились в борьбу за право животных на существование.

С философской точки зрения, различие между че­ловеком и животным заключается в метафизической структуре. Человеческое существо индивидуализиро­вало свою саттву, или эго. В результате человек от­вечает за свои поступки только перед самим собой. Его вознаграждает за добро и наказывает за зло его собственная духовная природа

Что же касается животного, то его сущность не была индивидуализирована и остается одним кол­лективным источником жизни. Человек эманирует за один раз только одно физическое тело, тогда как животная сущность эманирует за один раз множе­ство физических тел, и все они зависят от этой сущ­ности. Для каждого из видов животных и их подраз­делений имеется коллективная животная сущность. Таким образом, коллективная сущность есть у собак, а внутри нее есть меньшие коллективные сущности для каждого типа или породы собак.

Когда воплощается человек, он представляет со­бой законченное целое, состоящее из сущности и ее тел: ментального, чувственного и физического. От­дельное животное не является законченным целым, поскольку, хотя его низшие тела и индивидуали­зированы, его сущность и разум — коллективны. В результате, в процессе эволюции все животные развиваются и приобретают опыт благодаря эволюции любого представителя их вида, тогда как человек должен развиваться только самостоятельно. Когда умирает животное, коллективная сущность немед­ленно поставляет другие воплощения, но перевопло­щение какого-либо конкретного животного невоз­можно.

Так как у животных есть как сверхфизические, так и физические тела, то они могут продолжать существовать в течение некоторого времени в неви­димых мирах. Следовательно, животные, подобно людям, могут быть связаны с землей, и при опреде­ленных условиях ясновидящие могут их видеть пос­ле их физической смерти.

Однако в отличие от человека ментальные или нравственные достоинства, которые влияют на по­следующие тела, не налагают отпечатка на их ор­ганизм. В животном мире не может быть никакой кармы. Животное не является существом, несущим ответственность перед самим собой, и, не имея ин­дивидуальной воли, не способно совершить грех или ошибку. Жестокость, кротость или сообразитель­ность животных обусловлены их типом, их инстин­ктами и окружающей средой, в которой они нахо­дятся, а вовсе не какими-то моральными побужде­ниями.

Животное обладает некой формой психики, не­сколько напоминающей психическую деятельность примитивных народов. Перед землетрясением в Юж­ной Америке лошади вырывались из конюшни и искали спасения в безопасных местах. Широко из­вестно предание, что крысы покидают обреченный корабль. Будучи неспособным принимать внутрен­ние решения, животное целиком и полностью за­висит от импульсов, внедряемых в его мозг коллек­тивной сущностью. Не обладая силой воли, оно не может сопротивляться ни одному такому импульсу.

Поэтому все животные определенного типа имеют примерно одинаковые повадки и особенности.

Если животное неподвластно карме, то необходи­мо объяснить многочисленные несчастья, приклю­чающиеся с животными, в свете этой философской системы. Нормальное сознание высшего млекопита­ющего эквивалентно сознанию человека, находяще­гося под легкой анестезией или легким гипнозом. Нервные импульсы, возникающие в организме жи­вотного, поступают не прямо в мозг, а в коллектив­ную сущность, поэтому боль чувствует эта сущность, а не животное. Коллективная сущность принадлежит к гораздо более высокому порядку, чем само живот­ное и, следовательно, подлежит повторному рожде­нию и подвластна карме. Боль, которую очевидно испытывает животное, в действительности представ­ляет собой физический рефлекс, часто наблюдаемый под анестезией. Отдельное животное не подвержено страданию в нашем понимании несмотря на то, что видимые проявления свидетельствуют об обратном. Этот закон, защищающий животных, хотя на первый взгляд он и не кажется таковым, не мешает челове­ку создавать свою карму, плохо обращаясь с живот­ными.

Закон перевоплощения не применим к живот­ным, потому что они постоянно появляются из кол­лективного «я», а примерный период между волнами эманации составляет от пяти до десяти лет у высших млекопитающих и всего несколько дней у некоторых насекомых и рыб.

 

 

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ В РАСТИТЕЛЬНОМ МИРЕ

Растительное царство находится на один полный цикл ниже мира животных и на два цикла ниже людей. Как и животное, отдельное растение не ин­дивидуализировано и представляет собой проявление коллективных сущностей. Растение обладает спо­собностью создавать форму и расти, однако внутри собственного организма оно неспособно испыты­вать внутренние побуждения и эмоции или мыс­лить. Групповая сущность растительного мира чрез­вычайно сложна, и фактор времени для нее опре­делить гораздо труднее, чем для животных. Именно к растительному царству принадлежат самые старые на земле живые существа.

Представители растительного царства обладают гораздо большей живучестью, чем любые другие формы жизни, и лучше всех приспосабливаются к условиям окружающей среды. Рост и развитие расте­ний очень легко стимулировать искусственным спо­собом. Границы между типами в растительном мире оказываются менее четкими, чем в мире животных, как было доказано покойным Лютером Бурбанком. В растительном царстве практически везде отсутст­вует объективное осознание окружающей среды, хо­тя у растений и наблюдаются некоторые зачатки за­щитного инстинкта, что подтверждается результата­ми опытов последнего десятилетия.

Как и в случае животного царства, на растения не распространяются законы перевоплощения и кармы, они подчинены только закону эволюции, действую­щему через коллективную сущность. Организм ра­стения прост, у него почти нет сверхфизического существования. Его эфирный двойник распадается через сутки после гибели растений. Его невозмож­но наблюдать с помощью ясновидения, поскольку он постепенно исчезает по мере того, как коллектив­ная сущность поглощает его энергию.

Групповое сознание растительного царства само по себе бесформенно, хотя и обладает бытием. Бес­форменность в данном случае означает то, что это сознание не ограничено какой-либо зоной, или, по­добно греческим богам, одновременно существует везде и не привязано ни к какому определенному месту. Коллективная сущность растений имеет мен­тальную и эмоциональную природу и, подобно сущ­ности животных, способна испытывать страдание и подчинена законам повторного рождения и кармы, поэтому некоторые виды растений, как и определен­ные типы животных, постепенно вымирают. Сам факт исчезновения вида или типа растений свиде­тельствует о том, что его коллективная сущность окончила свое воплощение. Эволюция растений идет по восходящей линии, от простых травяных струк­тур до огромных раскидистых деревьев, ветви кото­рых представляют собой рудиментарную модель рук человека. Деревья, особенно плодовые, являются выс­шей формой растений. В конце текущего периода проявленного состояния растительное царство про­двинется вперед к животному состоянию, но при этом не будет происходить никакого скрещивания между царствами, кроме как в конце мировых цик­лов, или периодов.

Растительные жизненные формы, постоянно со­прикасаясь с высшими царствами, перенимают от них свойства более высоких порядков, которые, од­нако, не следует считать доказательством настоящего развития. Растительное сознание как оно есть явля­ется в чистом виде инстинктивным, как и у живот­ных, но только гораздо более низкого порядка. Хо­рошим примером растительного инстинкта может послужить плющ с его методичным поиском подхо­дящего места, на котором он мог бы нормально ра­сти. Задавшись целью изучить необычные свойства плюща, его посадили на расстоянии трех метров от ближайшей вертикальной опоры, и растение безо­шибочно направилось прямо к ближайшей шпалере.

Поскольку доподлинно известно, что растение не имеет никакой мозговой структуры, его странная из­бирательность породила в научном мире ожесточен­ные споры. Ответ, безусловно, заключается в том, что мыслит фактически его коллективная сущность, которая, управляя ростом растения, направляет его в среду с условиями, наиболее подходящими для ее выражения. Повсюду в растительном мире обнару­живается действие руководящей силы некоего выс­шего интеллекта, который явно не принадлежит са­мому растению. Одни называют это природой, дру­гие — законом природы. Однако употребление по­добного рода терминов обычно просто маскирует почти полную неосведомленность о групповых разу­мах, управляющих низшими или менее развитыми царствами природы.

После того как растение завершило свою эволю­цию и перешло к эволюции в животном мире, его коллективный разум распадается или индивидуа­лизируется в виде отдельных сущностей. Затем оно перейдет в человеческое состояние и уже как чело­век будет получать импульс изнутри, а не снаружи.

В каждом природном царстве существуют пере­ходные формы, играющие роль связей между этими царствами. Между минералами и растениями помещаются лишайники и мхи, между растениями и жи­вотными — некоторые хищные растения, а также растения с элементарной нервной системой, как на­пример мимоза стыдливая. Между животными и людь­ми стоят настоящие антропоиды (человекообразные обезьяны), а между человеком и следующим более высоким порядком находятся великие посвященные и учителя, полубоги классической древности.

Поскольку растение связано с одним централь­ным источником, оживляющим все царство в целом, оно не может перевоплощаться. Однако после рас­пада элементы его опыта становятся частью коллек­тивного опыта. Наглядным примером мощи коллек­тивной сущности растений служит поле пшеницы или покрытая густой травкой лужайка, где милли­оны аналогичных структур совместно функциониру­ют, пребывая примерно в одинаковых условиях. Вся пшеница связана с единой первоосновой пшеницы, которая обеспечивает всхожесть семян, причем даже таких, которые пролежали четыре тысячи лет в еги­петской гробнице. Вся трава представляет единую травяную структуру, и, когда отдельные травинки отмирают, их место занимают новые. Первооснова постоянно эманирует формы и, создавая такие струк­туры, осуществляет свое эволюционное развитие. Здесь, как и во всех других природных царствах, жизнь и смерть — это просто установление или уст­ранение жизненных связей. Семя растения насыще­но энергией групповой сущности и проносит эту энергию через века. Когда же групповая сущность развоплощается, все разновидности данного расте­ния становятся бесплодными и все формы постепен­но исчезают с лица земли, подобно фантастическим тварям, обитавшим на земле в далеком прошлом.

 

 

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ В МИНЕРАЛЬНОМ ЦАРСТВЕ

В природной системе народов древнего мира ми­неральному царству отведено низшее место. Во­площение волны минеральной жизни происходит одновременно с формированием космоса, и с не­значительными изменениями она сохраняется до его распада. Следовательно, в период прохождения жизненной волны каждая минеральная сущность испускает только одну серию тел.

Подобно животным и растениям, у минералов нет индивидуализированной сущности. Индивидуали­зировано только физическое тело, а ментальный и эмоциональный принципы и принцип развития при­надлежат сущности.

Минералы подразделяются на множество групп, из которых важнейшее место занимает та, что нахо­дится между металлами и драгоценными камнями. Высшее место в иерархии драгоценных камней зани­мает алмаз, а среди металлов — золото. В некоторых областях Центральной Европы золоту приписывают особое родство с отдельными видами растений, осо­бенно с виноградом, который в древности почитали священным как наилучший из плодов. Виноград там специально сажали на земле, содержащей золото, а затем, после уборки урожая, сжигали сухие вино­градные лозы и из образовавшейся золы извлекали золото.

Минеральное царство с большой математической точностью построено правильными рядами. Сама земля как коллективное минеральное тело состоит из совершенных геометрических сегментов. Земное ядро из скальной породы, не содержащей органиче­ских остатков, является независимой и основной ча­стью минерального царства, где обитает коллектив­ная минеральная сущность. Вся физическая жизнь поддерживается минеральным царством, которое не только составляет субстанцию планеты, но и служит поставщиком химических продуктов, необходимых для продолжения органической жизни.

Следует помнить, что, как только минеральная, растительная или животная жизнь стала частью та­кой структуры, как человек, сохранив при этом свою индивидуальность, она в дальнейшем координирует­ся и поддерживается в надлежащем соотношении с остальными некой духовной силой, исходящей от человеческого эго. Становясь составной частью выс­ших организмов, а потом, после распада этих орга­низмов, вновь возвращаясь в свое свободное состо­яние, минеральное царство совершает малый цикл воплощения. Собственно элемент не воплощается, он скорее включается в состав высшей формы, из которой впоследствии высвобождается. Этот малый цикл является единственным способом, посредством которого совершается эволюция минерального цар­ства.

Сущность, составляющая основу всей минераль­ной жизни, действует через тела, не обладающие интеллектом и не способные расти, двигаться или испытывать эмоции. Другими словами, эти формы слишком просты и несовершенны, чтобы столь вы­сокие качества могли через них проявиться. Таким образом, минерал воплощается только в одной фор­ме и в этой форме и существует. Он обладает быти­ем, но не способен расширить это бытие в определенных направлениях. В этом случае именно сущно­сти приходится постоянно стараться облагородить внешний вид минералов.

Кристаллы и драгоценные камни отображают не­прерывную борьбу за улучшение типов минералов. Однако всякое улучшение происходит настолько медленно, что заметные изменения обнаруживаются лишь по истечении не одного миллиона лет.

Было высказано предположение, что, к примеру, скалы могут быть двух видов: живые и мертвые. Распавшаяся на части скала не мертва, а вернее ска­зать, она свободна. Распаду скалы в человеческом царстве соответствует процесс индивидуализации, постоянно продолжающийся в обществе в целом. Такая свободная скала готовится к существованию в зародышеподобном состоянии, а значит, она гораз­до богаче энергией, чем так называемая живая ска­ла. Почва, на которой фермер выращивает свой уро­жай, состоит из свободного грунта, который, как утверждает геология, образовался вследствие эрозии, после миллионов лет борьбы с ветрами, стихиями и климатическими условиями.

Эфирное тело коллективной минеральной сущно­сти пребывает во взвешенном состоянии и окутывает все части минерального царства; оно служит связу­ющим звеном между коллективной сущностью и ее бесчисленными минеральными формами. Это эфир­ное тело не выделяется горными породами и явля­ется единственной видимой и осязаемой частью группового сознания минералов.

Хорошо известно, что определенные зоны земли более других подвержены землетрясениям. Объясня­ется это явление тем, что в этих зонах в минераль­ной ячейке земли есть линии кливажа*. Сейсмоло­ги называют эти линии трещинами кливажа. Земле­трясения относятся к группе электрических явлений, механизм которых состоит в том, что электрический

разряд вызывает мощнейшее перемещение земли вдоль естественных линий кливажа.

В древности считалось, что разные драгоценные камни образуются в результате кристаллизации в земле планетарных, зодиакальных и космических лучей. Эти лучи, кристаллизуясь, создают в земле целые созвездия, причем те же лучи, но уже в чело­веческом царстве, формируют плеяду племен и на­ций. Подобные убеждения и породили легенды о си­лах, которыми якобы наделены драгоценные камни, что нашло свое отражение в каждой системе миро­вой мифологии.

Начало процесса воплощения минералов отно­сится к тому времени, когда планета Земля еще со­стояла из огненного тумана. По мере конденсации этого тумана минеральные сущности начинали по­степенно осаждать тела. Вначале эти тела ненамного отличались от воздуха, но в результате продолжав­шейся конденсации стали появляться мельчайшие гранулы, которые в конце концов объединились в отдельные скопления, определяемые тибетцами как нечто напоминающее створоженное молоко. И толь­ко по прошествии миллионов лет плотность этих скоплений возросла настолько, чтобы наконец по­явилось вещество в известном нам виде. Прочно утвердившееся минеральное царство стало основой всех других царств. Растительная сущность начала создавать растительные формы именно из минераль­ной субстанции. Позднее животная сущность созда­вала свои формы уже из растительного материала. И наконец индивидуализированные человеческие сущ­ности начали формировать тела из животной мате­рии. Каждое царство представляет собой в значи­тельной степени одушевленную, или оживленную, физическую субстанцию, а каждая форма в приро­де в конечном счете состоит из минеральных эле­ментов.

Высшие царства, завладев минеральными части­цами, заставляют их колебаться со скоростью, на­много превышающей скорость их собственных ко­лебаний, формируя таким образом из минеральных субстанций тела. Но, как только энергия покинет тело после его смерти, действие искусственного сти­мула прекращается и минеральные атомы возвраща­ются в свое естественное состояние, то есть в мине­ральную субстанцию. Таким образом, в основе всей земной эволюции лежит минеральное вещество, ис­пользуемое в различных сочетаниях для эволюции высших царств.

 

 

ПОВТОРНО РОЖДАЮЩИЕСЯ  НАЦИИ И РАСЫ  

Законы перевоплощения и кармы применимы не только к жизни индивидуума, но и к судьбе цивили­зации, частью которой он является. Нации и расы, как и отдельные люди, рождаются, проходят пред­начертанный им судьбой путь и в конце концов ис­чезают. Несколько древних рас полностью исчезли с лица земли, другие вымирают, а иные только рож­даются. Раса — это сущность, тип, или вид, жизни, который может просуществовать миллионы лет. Ци­вилизация представляет собой форму культуры, сущ­ность традиции и цели. Нация — это группа или сущность в рамках более крупного коллектива. Это политическая единица, связанная воедино в опреде­ленных временных и пространственных границах.

Древние верили, что каждой их общиной, каж­дым городом и государством правят божества-покро­вители; их храмам отводились самые почетные мес­та и в их честь совершались соответствующие жерт­воприношения. Согласно Гомеру, когда греческие государства вели войну с троянцами, греческие боги сражались в небе с богами Трои. Эти боги были ду­хами племен, почитавшимися с начала летописной истории. Представители различных рас приобретают обычный для их расы цвет кожи. Каждая группа превращается в обособленный тип, отличающийся не только такими существенными особенностями, как язык и формы правления, но и мельчайшими деталями обычаев, жестов и установок. Поэтому обыч­но бывает довольно легко узнать француза, итальян­ца, англичанина или американца. У каждого из них своя характерная манера поведения, своя традиция, свои отличительные черты. Таким образом, группы людей становятся участниками общих политических систем, они воинственны или миролюбивы, ленивы или трудолюбивы и, в соответствии с различными принятыми у них правилами поведения, навлекают на себя — индивидуально или коллективно — раз­личные последствия. Гордые унижены, раболепные экзальтированы, преследуемые объединены, а преус­певающие обнаруживают разногласия.

В дополнение к своей нынешней деятельности каждая раса и нация выносит из прошлого тради­цию, наследие в виде добра и зла, вину за которую должна загладить. Линия поведения, которой при­держивается какой-либо народ, определяет судьбу этого народа. Преследуемые обязательно подверг­нутся преследованиям, те, кто уничтожают, будут уничтожены. Нет спасения от последствий действия.

Когда член какого-нибудь племени или клана на­чинает мыслить не так, как те, кто его окружают, его либо изгоняют из племени, либо он добровольно уходит на поиски какого-то иного места, где он найдет единомышленников. Итак, именно те, кто опережают в развитии свое окружение, отходят от него умственно или физически и, следовательно, не­подвластны ни его карме, ни его законам. История Америки являет блестящий пример того, как про­грессивно настроенные люди покинули свое обще­ство в поисках лучшего места для жизни и размыш­лений. Индивидуальное развитие шаг за шагом осво­бождает человека от любого общественного строя. Но в отношении большинства действуют правила стада.

Политический курс и склонности народа предоп­ределяют результат, к которому придет этот народ.

Если нация жаждет завоеваний, то в итоге она бу­дет побеждена. Если она стремится к богатству, вы­ходящему за разумные пределы, то она неизбежно разорится. История доказала, что те, кто добывают средства к существованию мечом, от меча и погиба­ет. Все империи, воздвигнутые на несправедливости, в конце концов рушатся изнутри. Это закон приро­ды — что может выжить только правый.

Одного ученого-парса как-то спросили: как же случилось, что Индия, страна философии и лите­ратуры, возвышенных идеалов и высоких духовных идей, лишилась независимости и попала под ино­странное иго? Ученый ответил, что в далекие време­на арийские индусы пришли из северной Индии и оттеснили мирных жителей огромного Индийского полуострова к морю, безжалостно убив многих и по­работив оставшихся в живых. Хотя это и произошло много тысяч лет назад, законы кармы предписали по­работителям, в свою очередь, превратиться в рабов.

Все, что касается нации и рас, касается и общин. У каждого большого и маленького города своя соб­ственная атмосфера, нечто, окружающее его, что при­тягивает одних и отталкивает других. У общин есть собственная линия поведения, свои установки и ярко выраженная индивидуальность. В соответствии с по­ложительными или отрицательными проявлениями этих качеств община увеличивается или слабеет.

Поскольку сообщества развиваются в соответст­вии со своей природой, то у организации и инсти­тутов есть своя карма. Коррумпированные предпри­ятия в конце концов терпят крах. Дело, основанное не на честности и умственных способностях, в ито­ге ожидает плохой конец. Многие корпорации поте­ряли все, что имели, потому что пытались захватить больше, чем им причиталось. Традиция, принципы, моральные и социальные нормы, скрытые за фаса­дом отрасли промышленности или экономики, с математической точностью определяют окончательное состояние, к которому придет эта отрасль.

Если допустить, что интервал между перевопло­щениями не слишком высокоразвитых личностей составляет примерно тысячу лет, то станет понят­ным, что периодически повторные проявления в ма­териальном мире сущностей определенных типов слу­жат причиной многих из происходящих изменений и катастроф. На заре христианской эры Римская империя вела широкомасштабные боевые действия главным образом для того, чтобы удовлетворить во­инственные амбиции этого народа. Через тысячу лет после падения Рима крестоносцы оставили замет­ный след на страницах истории. Примерно в то же время завоевания Великих Моголов изменили облик Азии и поставили под угрозу выживание всего хри­стианского мира. Чингисхана и Мировую войну, ве­личайший военный переворот современности, раз­деляет примерно тысяча лет. Верящие в перево­площение, признают и теорию о том, что сущности, вступающие в жизнь через регулярные промежутки времени, приносят с собой свои доминирующие качества, чтобы осуществить свои высшие цели.

Как утверждали Платон и египтяне, именно кар­ма уничтожила Атлантиду. Вызывает интерес и то постоянство, с которым природные катаклизмы со­провождают развязываемые людьми войны. Повсюду имеются доказательства того, что качество поступка приводит к соответствующему результату. Мы как индивидуумы ошибаемся и страдаем. Мы как сооб­щества и как индустрия становимся эгоистичными и приходим в упадок. Мы как нации воюем и разоря­емся. Мы как расы слабеем и умираем.

Но благодаря всему этому карнавальному шест­вию мировых порядков индивидуальная сущность, эго, или «я», обретая опыт, взрослеет до понимания реальности, достигнутого победой над иллюзией.

 

 

БОЖЕСТВЕННЫЕ ВОПЛОЩЕНИЯ

Основной темой пуранической литературы Ин­дии является доктрина аватаров, или воплощений божеств. Согласно этой концепции, бог Вишну вре­мя от времени воплощается в человека, чтобы спа­сти своих созданий от зла или опасности. В течение нынешней кальпы*, или мирового периода, девять из десяти главных воплощений Вишну уже произо­шли, а десятое, называемое аватарой на белом коне, еще предстоит.

В каждом из божественных воплощений Вишну, принимая телесную форму, совершает героическое деяние. Выполнив свою миссию, бог не умирает в принятом смысле этого слова, а возвращается в свое истинное состояние и с высоты этого положения продолжает творить добро, чтобы сохранить свои со­здания.

Индусский ум усматривает в идее божественного воплощения гарантию безопасности и увековечива­ние добродетелей. В «Бхагавадгите» в уста Кришны, восьмого аватары Вишну, вложены такие слова: «Вся­кий раз, когда справедливость угасает, а несправед­ливость набирает силу, воплощаю я себя в матери­альную форму. Для защиты праведника и уничто­жения злодея и для должного утверждения закона справедливости являюсь я из века в век».

Между индусским Кришной и сирийским Хрис­том существует много важных аналогий. Оба появи­лись на свет в результате непорочного зачатия; оба

бежали из своей страны, чтобы спастись от злодея царя, уничтожавшего первенцев в своем царстве; каждый из них был пастухом, по крайней мере, в символическом смысле; обоих обожествили и счита­ли посредниками между верховным Богом и его зем­ными детьми.

Вся Индия считала Будду Гаутаму девятым ава­тарой, и это убеждение послужило связующим зве­ном между брахманизмам и буддизмом. Феномен возникновения и расцвета буддизма был слишком значителен, чтобы с ним не считаться, и святость личности Будды была признана многими восточны­ми культами самых разных направлений.

Свидетельства поклонения аватарам можно об­наружить в Китае, где император считается Сыном Неба, наделенным властными полномочиями свое­го отца; в Японии, где особа императора считается божественной; в Египте, где верили, что фараоны осенены различными богами; в Греции, где языче­ские божества обретали форму и разгуливали среди людей; в Риме, где сам император приобретал боже­ственность вместе с порфирой*. У скандинавов, у которых Один и другие представители пантеона в разных обличьях бродили по земле, и среди мекси­канцев и индейцев Центральной Америки, которые почитали Кецалькоатля как воплощение духа плане­ты Венеры.

Поклонение аватарам возникло в различных ре­лигиях в результате обожествления их основателей, это особенно очевидно в христианстве, различные церковные соборы и синоды которого в конце кон­цов приняли решение, что Христос тождествен свое­му Отцу и что, следовательно, Бог действительно воплотился в Христа и жил среди людей.

Аватару, однако, не следует рассматривать как пе­ревоплощающуюся сущность. Его не возвращают в мир живых из-за личного несовершенства или чтобы реализовать какой-нибудь закон эволюции. На­оборот, воплощение — это жест божественной ми­лости; божество, приобретая скромные человеческие возможности и размеры, становится учителем, жре­цом, принцем или генералом, чтобы возвысить по­ложение своего избранного народа. Следовательно, можно заключить, что в принципе и по существу вера в аватар отвергает законы перевоплощения и кармы, утверждая фактор милости или спасения. При помощи аватары люди поднимаются до высоко­го положения, которого они не заслужили. В случае Христа божественное воплощение вылилось в уче­ние о прощении греха, в убеждение, попирающее все принципы неподкупности Вселенной.

Как только утверждается доктрина заступниче­ства, так сразу же компрометируется неподкупность Вселенной. Перевоплощение и карма как учения должны истолковываться как всеобщие, объектив­ные и непреложные законы, иначе их смысл полно­стью уничтожается. В философии даже Богу не доз­волено чинить препятствия действиям его собствен­ных созданий. Однако далекие от философии люди, не нашедшие в себе смелости посмотреть в лицо не­преложному закону, измыслили сложнейшую струк­туру уловок, компромиссов и причудливых образов, которая с течением веков превратилась в то, что именуется теологией, большая часть которой явля­ет собой памятник невежеству и наглости.

Но как же тогда убежденному стороннику теории перевоплощения и кармы интерпретировать доктри­ну аватар? Универсальная жизнь, которая пронизы­вает все части космической системы, безусловно, не может сжаться до уровня и пропорций слабого че­ловеческого существа. Фактически аватара — это закономерный результат действия законов перево­площения и кармы. Провидец, мудрец, пророк и святой — это продукты нормальной эволюции. Посвятив себя познанию истин жизни, некоторые сущ­ности достигли гораздо большего развития, чем ос­тальные. И это более высокое развитие, более пол­ное знание создает в результате соответствующее превосходство над менее развитыми или менее при­верженными истине. Платон был отнюдь не чудом, а доказательством действия закона. Будда представ­лял собой не сверхъестественное существо, снизо­шедшее из некоего неземного состояния, чтобы в течение какого-то времени жить среди людей; он — продукт Закона, действие которого в человеческой жизни направлено на совершенствование и просве­щение человека. В таком случае аватара фактически является старшим братом, тем, кто ушел раньше, ус­воил урок и, исчерпав жизненный опыт, продолжа­ет воплощаться с единственной целью — служить другим и наставлять их.

Конечная и благороднейшая цель, к которой стре­мятся люди, есть разумная полезность. Познав на опыте самого себя, мудрец рождается заново как учитель остальных людей. Завоевав мир, он возвра­щается к жизни как духовный завоеватель мира. Он не более загадочен или необычен, чем великий скри­пач, великий врач или великий художник, который, веками применяя на практике свой талант, ныне возвышается над своими современниками, занимая исключительное положение среди людей Земли.

Вера в то, что Бог воплощается в конкретных личностях, объясняется тем обстоятельством, что бо­жественность в большей мере проявляется в мире через духовных лидеров определенного, высшего ти­па. Чем в большей степени такой человек владеет истиной, тем больше он проявляет божественность. Великий учитель мира, обретя гораздо большую бо­жественность, чем остальные, менее развитые смерт­ные, признается воплощением божества, потому что в нем более очевидны истины и законы жизни.

 

 

ПАРНЫЕ ДУШИ

Суть доктрины парных душ сводится к вере в то, что когда-то, в незапамятные времена, в духовной и физической природе человека произошел раскол, в результате которого ни одно человеческое существо само по себе уже не являлось более цельным созда­нием и должно было достичь совершенства только путем воссоединения со своей второй половиной. Хотя вера в духовное родство и не получила всеоб­щего признания, в Европе и Америке все же возник­ло несколько малочисленных групп поклонников этой идеи.

Из всех человеческих эмоций труднее всего, по­жалуй, дать разумное объяснение такому чувству, как личная симпатия. Люди влюблялись на протяже­нии тысячелетий, но ни один философ никогда не мог дать исчерпывающее и точное определение любви. Платоновские школы, например, придерживались концепции дополнений. Сторонники этой теории верили, что мужчина, стремящийся к совершенству, находит в женщине добродетели, которыми сам не обладает, а если и обладает, то они присутствуют в нем только как потенциальные возможности.

Люди, не способные понять абстракции филосо­фии греков, неправильно истолковывали идеи этих великих мыслителей и создали себе иллюзию род­ственных душ. Не понимая, что каждое человеческое существо, по сути, является завершенным и совершенным, они разделили мужское и женское естество на две реально существующие личности, обрекая од­ну из них на поиски другой.

С философской точки зрения подобная теория несостоятельна и не находит места во вселенной, где правят законы перевоплощения и кармы. Доктрина родственных душ являет собой не более чем забра­кованное и отвергнутое представление времен дет­ства человеческой мысли, когда людские умы были поглощены решением загадок личного бытия.

Сегодня становится все более очевидным, что че­ловек — это самое сложное из всех природных со­зданий, которыми кишит наша Земля. Сущность, или эго, из которой эманирует личность человека, не имеет пола, то есть не является ни мужской, ни женской, а совершенно нейтральна и содержит как мужское, так и женское естества, пребывающие во взвешенном состоянии. Следовательно, сущность способна по желанию эманировать или мужскую, или женскую личность и не ограничена качествами какой-либо одной из этих личностей.

Доктрина перевоплощения учит, что у личности обнаруживается тенденция чередовать свой пол в со­ответствии с твердо установленной моделью самой сущности. Так, сущность, которая в одном воплоще­нии проявляется как мужчина, может явиться в мир женщиной в следующем; или несколько жизней под­ряд будут прожиты воплощениями одного пола, а затем еще несколько жизней — воплощениями про­тивоположного пола. Каждая сущность за время эво­люции воплотится поровну мужчиной и женщиной, прояви» таким образом все способности, скрытые в данной конкретной сущности.

Доктрина перевоплощения и кармы, утверждая цельность каждой сущности, полностью разрушает гипотезу, лежащую в основе доктрины парных душ. Человек не блуждает в пространстве, разыскивая недостающую часть себя самого, а изнутри развивает различные аспекты своей натуры. Когда он раскро­ет наконец все свои скрытые способности, ему уже не потребуется никаких дополнений, но, пребывая в незавершенном состоянии, он находит в браке символическую завершенность и возможность далее обнаруживать завершенность, скрытую в нем самом.

Некоторые сторонники концепции парных душ в какой-то степени признают доктрину перевоплоще­ния. Они полагают, что две части целого рождались множество раз, побуждаемые стремлением отыскать друг друга, и, лишь когда они встретятся и воссое­динятся, цель их существования будет достигнута. Однако, как показывает опыт, большинство совре­менных поклонников теории парных душ, выражая приверженность учению о духовном родстве, просто принимают желаемое за действительное, расписыва­ясь в собственной эмоциональной незрелости.

К сожалению, подавляющее число людей испы­тывают чрезвычайные трудности, когда им надо без­ошибочно определить личность отдельной поло­вины их «я», а в результате любитель парных душ продолжает и дальше идти путем проб и ошибок. Я лично знал одного такого оптимиста, которому впол­не подходило название «пятикратного неудачника». Всякий раз, когда он наивно полагал, что нашел наконец недостающую часть самого себя, оказыва­лось, что это остаток кого-то другого. И это отнюдь не исключение, а скорее правило среди тех, кто где-то на стороне ищут то, что должно находиться внут­ри них самих.

Психизм возник при определенных обстоятель­ствах в результате какого-то тайного сговора в под­держку концепции парных душ. В качестве решаю­щих доводов в пользу доктрины родственных душ были предложены специальные планшетки для спи­ритических сеансов, столоверчение и послание на грифельных досках. Однако, несмотря на парапсихологические явления, приверженцы теории парных душ продолжают бродить по земле в тщетных поис­ках своих иллюзорных двойников.

Доктрина повторного рождения и воздаяния не только неизмеримо возвышеннее концепции парных душ, но и основана на более разумном толковании законов жизни. Эволюция движет всех людей к ре­альности. Перевоплощение и карма как инструмен­ты, с помощью которых эволюция достигает своих целей, встают на защиту фактора безупречности, так что развитие становится возможным только честным и нормальным путем.

В течение сотен миллионов лет человек развивал­ся по восходящей линии через природные формы, готовясь стать разумным существом, чтобы силой разума суметь проникнуть в иные тайны. Когда-то, давным-давно, человек в физическом отношении был андрогином, то есть соединял в себе свойства мужского и женского пола, каковым и по сей день остаются некоторые примитивные животные орга­низмы. Андрогинность человека служит явным до­казательством того, что он в себе самом содержал обе жизненные полярности. Позднее, по мере того как начал развиваться разум и работа мысли потре­бовала все большего количества жизненной энергии, в процессе эволюции явилась необходимость, чтобы в каждом человеческом существе один из половых полюсов «исчез» или был подавлен, а его энергия стала расходоваться на умственную деятельность. И с тех пор сущности стали формировать тела, муж­ские или женские, подавляя в каждом из них свой­ства противоположного пола. Чтобы компенсировать такое подавление, и были созданы институты брака, и, надо заметить, вовсе не из-за того, что брак как некое духовное таинство должен пережить распад тела, а просто потому, что он как своего рода сообщество необходим для бесконечного воспроизвод­ства тел и психологически необходим для обеспече­ния ощущения стабильности или цельности. Подав­ленное естество восполняется другой личностью, в божественном смысле индивидуальной, но физиче­ски неуравновешенной.

Следовательно, было бы ошибкой рассматривать брак как нечто большее, чем просто союз двух лю­дей, по сути, уже «укомплектованных» и самих по себе бессмертных, но сблизившихся как физические, эмоциональные и ментальные дополнения друг дру­га, помогая через такое объединение раскрыться собственным подавленным полярностям.

 

 

ПАМЯТЬ О ПРОШЛЫХ ЖИЗНЯХ

Где бы и когда бы ни обсуждалась тема перево­площения, всегда найдется некто желающий узнать, почему он не может вспомнить свои прошлые во­площения, если, конечно, он вообще когда-либо прежде жил на этой земле. Подобный вопрос обыч­но выдвигается как главное возражение против при­нятия доктрины повторного рождения.

Перевоплощение состоит в периодическом про­явлении на физическом плане невидимой духовной сущности, и, чтобы такое проявление стало возмож­ным, сущность испускает из себя телесные принци­пы, или первоосновы, которые превращаются в за­чатки тел и вокруг которых создается материальная структура. После завершения формирования тел че­рез это тело проявляется невидимая объективная сущность, использующая его как средство соверше­ния действий и приобретения опыта. Когда же на­пряжение физического существования разрушает те­лесные ткани, сущность втягивает свои принципы и тело умирает.

Назовем это тело личность номер один. В момент смерти сознание впитывает в себя установки, умо­заключения, идеи, убеждения и мнения личности номер один. Затем в соответствии с должными зако­нами природы происходит распад тела и личность номер один прекращает свое существование. После этого уже невозможно ни воскресить ее, ни вернуть

в прежнее состояние бытия. По истечении соответ­ствующего времени сущность вновь испускает свои принципы форм, создает новое тело и начинает че­рез него функционировать, а в результате появляется личность номер два.

Между двумя личностями не существует прямой связи. Обе они были эманированы одной сущно­стью, которая сама по себе бессмертна и будет про­должать испускать сходные личности в течение не­измеримо долгого времени. Мозг личности номер один в свое время полностью распался и никоим об­разом не связан с мозгом личности номер два. Опыт первой личности внес свой вклад в сознательную эволюцию сущности, которая эманировала вторую личность.

Таким образом, с формальной точки зрения лич­ность номер один прекратила свое существование, а ее опыт утратил свою индивидуальность и внес свою лепту в развитие бессмертной сущности. Личность номер два содержит в самой своей ткани опыт лич­ности номер один, но поскольку этот опыт полно­стью обезличился и усвоился сущностью, то в пер­соне номер два он проявляется уже как характер, личность, темперамент и до какой-то степени даже как телесная структура. У личности номер два нет способа доказать, что личность номер один вообще когда-либо существовала, и у нее не сохранилось воспоминаний о том, что с той происходило. Тем не менее личность номер два содержит в себе усвоен­ный и тем самым обогативший ее опыт личности номер один.

После осуществления своих надежд в этом мире личность номер два таким же образом, как и первая, умирает. Сущность, забирая и на этот раз свой жиз­ненный принцип, добавляет ее опыт к своему кол­лективному развитию и по истечении соответствую­щего времени проектирует личность номер три, которая не имеет ни малейшего представления о том, что до нее уже существовали номер один и номер два. В нашем человеческом цикле этот процесс длит­ся в течение примерно восьмисот человеческих жиз­ней. Различные тела, или личности, не в состоянии вспомнить предыдущие формы, эманированные сущ­ностью. Запись о них хранится в сущности, и, со­гласно философии буддизма, цепь прошлых жизней, известная только сущности и никакому другому те­лу, будет осознана лишь в том случае, если одна из личностей, испытав просветление, достигнет созна­тельного единения с сущностью.

В естественном порядке вещей имеется двоякое исключение: во-первых, если личность преждевре­менно погибает в результате несчастного случая, сущность может создать новую физическую лич­ность, не формируя новую ментальную и эмоцио­нальную натуру. Так, если дети умирают, не достиг­нув подросткового возраста, то подчас имеют место воспоминания о прошлой жизни. Во-вторых, лич­ность, обладающая чувствительной натурой, может в редких случаях вступить в кратковременный кон­такт с сущностью, который дает ей мгновенное представление об условиях какого-то прежнего су­ществования. Эти, как и другие иногда встречающи­еся в природе аномалии, связаны с кармой и указы­вают на то, что в судьбе этой личности произошло нечто экстраординарное.

Однако у подавляющего большинства людей не сохраняется никаких воспоминаний о прошлых жиз­нях, за исключением тех случаев, когда они прояв­ляются в форме незаурядных способностей, какими обладают, например, вундеркинды, или некоторых особенностей, которые необоснованно приписыва­ют наследственности.

На Востоке исключительно несчастным считает­ся тот человек, у которого сохранилась хоть какая-то память о прошлой жизни, поскольку такие вос­поминания обычно означают, что какая-то часть сверхфизической натуры разрегулировалась, а за этим часто следует летальный исход.

Философ обращается к доктрине перевоплощения не под влиянием воспоминаний о событиях прежних жизней, а по причине фундаментальной рациональ­ности и целостности этого учения. Действительно думающий человек в гораздо большей степени ин­тересуется, насколько безупречной является данная доктрина, чем стремится проиллюстрировать эту доктрину каким-то физическими явлениями. Так, например, огромное число людей верит в бессмер­тие человеческой души, однако большинство из них согласны принимать эту идею, не утруждая себя ни­какими доказательствами. Лишь немногие пытают­ся беседовать с умершими или вызывать тени про­шлого. Человеческий разум воспринимает бессмер­тие как необходимый ориентир. Доказательств не требуется.

Точно так же и учение о перевоплощении и кар­ме для нормально мыслящих людей привлекательно своей обоснованностью и абсолютной беспристраст­ностью. Средний человек понимает, что невозмож­но за одну жизнь узнать все, что доступно позна­нию, а посему разум без труда воспринимает идею, что мы не один раз живем на этой земле. Индиви­дууму, которому со всех сторон угрожает множество явных опасностей, трудно согласовать проявления очевидной несправедливости в жизни с концепцией великодушного и вселюбящего Бога. Доктрина кар­мы, объясняющая страдания и нищету, не обвиняя при этом Вселенную, в частности, приемлема для умов, долгое время размышлявших над видимой несправедливостью существования в материальном мире. Такого рода искателям справедливости не тре­буется наглядного доказательства прежнего существования, чтобы обратиться к философии, справед­ливость и честность которой не вызывает сомнений.

Как уже было отмечено выше, опыт предыдущей жизни вносит свой вклад в формирование новой личности, а значит, вполне естественно, что сущ­ность, создавшая несколько личностей для особого свершения, наложит отпечаток этого свершения и на последующие тела. А в результате американец, по­святивший свою жизнь изучению египтологии, го­раздо уютнее чувствует себя в окружении египетских древностей, чем в современном ему обществе. К той же категории относится и ребенок, дирижирующий оркестром, и девятилетний скрипач, и малыш, пре­восходно играющий на рояле, хотя его пальцы еще не достаточно длинны, чтобы брать октаву. Подоб­ные феномены можно истолковать как память о прошлых жизнях, проявившуюся в способностях, а не в воспоминаниях. Так что, отдаем ли мы себе в этом отчет или нет, но мы всегда живем в свете прошлого.

Не совсем верно было бы утверждать, что ни один человек не помнит своих прошлых жизней. В первых разделах этой книги уже упоминалось о не­которых великих и благородных людях, сохранив­ших ясные воспоминания о подвигах своих прошлых воплощений. И если бы в таких делах существовала возможность тщательной проверки, то результаты изысканий, безусловно, убедили бы любого скепти­ка, что при желании можно собрать обширный до­кументальный материал на тему о предыдущих во­площениях. Определенная трудность заключается в том, что не существует никакого способа подтвер­дить такие воплощения, за исключением крайне редких случаев. Не следует, однако, забывать, что мы верим во множество вещей, которые не в состо­янии ни проверить, ни понять. Так, мы никогда не проверяли, существует ли в действительности рай или ад, но это не мешает миллионам номинальных христиан иметь на этот счет вполне определенные убеждения. Равно как мы не отрицаем электричество только потому, что не способны дать ему соответ­ствующее определение. Мир полон ничем не дока­занными представлениями, освященными традици­ей и возвеличенными средой, в которой они сложи­лись. Многие из них мы вообще не подвергаем со­мнению, поскольку в противном случае они сразу же рассеялись бы как дым. Доктрина перевоплощения настолько же правдоподобна, насколько и большин­ство теологических учений, и гораздо проще объяс­нима с рациональной точки зрения, чем большин­ство наших религиозных убеждений.

Возражая против доктрины перевоплощения, со­временные материалисты считают ее принятием же­лаемого за действительное, своего рода средством убежать от реальности. Некоторые из людей нового времени презрительно называют концепцию пере­воплощения «торжеством отсрочки», имея в виду, что она обедняет настоящее надеждами на будущее. И вот с гримасой сожаления доктрина перевопло­щения отвергается как недоказуемая и нетерпимая группой интеллектуалов, никогда и ничего в своей жизни не проверявших.

В ответ на эти возражения остается лишь сказать, что знанием в любой его форме можно злоупотре­бить, и опасными в равной мере могут быть как вера, так и неверие. Однако до сих пор никакого поистине великого вклада в историю знания не было сделано людьми, не верящими ни во что более воз­вышенное, чем они сами.

Перевоплощение можно рассматривать как ме­ханизм спасения, но таким же механизмом можно посчитать и реальность, сулящую забвение в конце пути грехов и ошибок. Перевоплощение может ока­заться принятием желаемого за действительное, но для обычного человека тем же самым становится и надежда попасть в рай. Перевоплощение и карма — это философские доктрины, и рационально ими оперировать могут только разумные люди. Любые истины, попав в руки невежд, непременно будут искажены и употреблены недолжным образом.

Признание доктрины перевоплощения зависит не от того, насколько убедительными будут доказатель­ства того, что мы жили раньше, а от осознания, что мы должны прожить еще много жизней, если на­деемся хоть когда-нибудь стать людьми или приоб­рести хотя бы малую толику того хорошего, о чем мечтаем.

 

 

ШАНТИ ДЭВИ

Среди множества разного рода повествований встречаются, хотя и довольно редко, подлинные истории о людях, сохранивших память о прошлых жизнях, причем все эти рассказы нельзя объяснить ни разыгравшимся воображением, ни принятием желаемого за действительное. Проникнуть в тайну не помогла бы здесь и ссылка на телепатию. Факт остается фактом независимо от того, что по этому поводу думают ученые мужи.

Вначале несколько слов по поводу неоориентали­стов и псевдометафизиков, вообразивших себя во­площениями Юлия Цезаря, Александра Македон­ского и Наполеона. Первое место в этой плеяде великих личностей, как это ни странно, занимает Гипатия. Так, в течение нескольких лет не затихала вражда между двумя выдающимися представитель­ницами прекрасного пола, каждая из которых упор­но настаивала, что именно она была перевоплотив­шейся Гипатией. Не вызывает сомнений, что выра­женные в такой замысловатой форме притязания на аристократическое предсуществование есть попросту ментальный и эмоциональный автокоррективизм, измышленный ничтожный людьми, чтобы оправдать никчемность своего нынешнего существования.

Если отбросить все беспочвенные притязания, то останется несколько случаев, необъяснимых с пози­ции наших представлений о будущем состоянии человека. Конечно, можно спокойно отмахнуться от нелепых измышлений, но нельзя отмахнуться от фактов, равно как невозможно отрицать, что в не­которых случаях вера в перевоплощение укрепляет разум, помогая ему в решении текущих задач, и от­части даже способствует благосостоянию и вселяет уверенность в будущем.

Возьмем, к примеру, случай с Дезидером Мокри-Месарошем, знаменитым венгерским художником, к искусству которого особый интерес проявлял Мак­сим Горький, в свое время купивший многие из его работ. На картинах Мокри-Месароша изображены события доисторических времен, которые он якобы помнил по прежним воплощениям. Как он сам об этом говорит: «Образ мамонта, который в то время вселял в меня невыразимый ужас, предстал перед мной, как живой. Я знал лицо Земли, когда она едва остыла по прошествии эпохи вулканических извер­жений. Да и воспоминания из еще более ранних воплощений, когда я был обитателем преисподней другой планеты поставляют мне темы для каранда­ша и кисти»1.

Многие не согласятся с Мокри-Месарошем, ес­ли станут анализировать его объяснения с позиции «здравого смысла». Одни скажут, что он был ловким дельцом, умело рекламирующим свои работы, дру­гие заявят, что он был завсегдатаем одного из музе­ев естественной истории, ну а немногие, более ве­ликодушные, решат, что он отображал на полотнах свои сновидения. Но кто из всех этих скептически настроенных личностей с уверенностью стал бы ут­верждать, что этот венгерский живописец никогда не жил прежде, и кто из его критиков сможет опро­вергнуть подлинность его воспоминания о далеком прошлом?

______________

1 New York Times. - 9 Febr., 1930.

 

В начале текущего столетия в Париже проживала некая Лаура Рейно. С самого детства эта леди отчет­ливо помнила, что уже жила на земле и раньше и могла точно описать свой дом и обстоятельства соб­ственной смерти. Мадам Рейно было сорок пять лет, когда она впервые побывала в Италии, где вдруг неожиданно узнала места, где проходила ее прежняя жизнь. Попав в Геную, она описала, как выглядел дом, в котором она жила. С помощью одного из своих друзей она нашла этот дом и сделала заявле­ние, подлежащее исторической проверке. Затем ма­дам Рейно объявила, что, когда она закончила свое прежнее существование, ее похоронили не на клад­бище, а в расположенной неподалеку церкви. Про­веденное расследование подтвердило, что юная леди, внешность которой в точности совпадала с описани­ем мадам Рейно, какой та была в прошлой жизни, действительно умерла в том самом доме 21 октября 1809 г. и была похоронена в той церкви, которую указала мадам Рейно1.

Несмотря на огромное расстояние между Итали­ей и Бирмой, вера в доктрину перевоплощения дав­но утвердилась в самых удаленных уголках земного шара. В статье о трансмиграции со ссылкой на Бир­му читаем: «В буддийских странах считается вполне обычным делом, когда дети серьезно заявляют, что в прошлых жизнях их звали так-то и так-то и жили они в таком-то месте; и случалось, что их слова даже иногда подкреплялись кое-какими доказательства­ми. Таких детей называют в Бирме "винзами" и, как правило, проводят довольно примитивное расследо­вание. Так, если "винза" объявляет, что он или она может опознать свое прежнее жилище и друзей и

___________

1 Лютославский цитирует Шарля Ланселе (C.Lancelin. La Vie Posthume) и Габриэля Делана (G.Delanne. Documents Pour Servir a l'Etude de la Reincarnation).

 

сообщить сведения, известные только умершему и кому-то еще из оставшихся в живых, то его или ее отводят на место их прежней жизни. Такие "винзы" настолько часто встречаются в Бирме, что их вос­принимают как нечто само собой разумеющееся. Го­ворят, что воспоминания о прошлой жизни с года­ми тускнеют, однако нам встретилось там несколь­ко взрослых "винз", которые, по их словам, все еще сохранили память о прошлом»1.

В наши дни на фоне обычных рассказов о людях, помнивших свои прежние жизни, выделяется исто­рия индийской девочки по имени Шанти Дэви. Все, о чем она рассказала, было тщательно проверено людьми, заслуживающими высочайшего доверия, включая таких, как Лала Дешбандху Гупта, дирек­тор-распорядитель ведущей газеты Дели «Daily Tej», Н.Р.Шарма, лидер индийской партии Национальный Конгресс и ближайший помощник Махатмы Ганди, и Т.К.Матхур, известнейший в Дели адвокат. Эти люди в числе многих других издали отчет о прове­денном исследовании, где говорилось, что история Шанти Дэви не только содержит подлинные све­дения, но и принадлежит к числу наиболее выдаю­щихся письменных свидетельств памяти о прошлой жизни.

В раннем детстве Шанти Дэви мало говорила и была полностью поглощена самонаблюдением. Ког­да ей исполнилось четыре года, она стала вспоми­нать события своей прежней жизни, все чаще срав­нивая подробности нынешнего существования и всего, что окружало ее в предыдущем воплощении. Она настойчиво утверждала, что ранее принадлежала к касте «чобанов», объясняя это тем, что ее муж был тогда торговцем тканями. Она во всех подробностях описывала дом, где жила прежде, включая расположение

_____________

1 Buddism. — Dec. 1903, p. 307.

 

комнат, и даже назвала цвет, в который он был окрашен.

Вначале родители не обратили внимания на ее рассказы, приписывая все это обычным фантазиям, возникающим у детей, когда они живут в мире, со­зданном их собственным воображением. Однако позднее они заволновались всерьез, памятуя о рас­хожем поверье, что ребенок, сохранивший память о прошлой жизни, обычно умирает молодым.

Шанти Дэви часто высказывала желание побы­вать в расположенном неподалеку городе Муттре, поскольку, по ее словам, именно там она жила в прежней жизни. Какое-то время она отказывалась называть имя человека, бывшего когда-то ее мужем, в силу местного обычая проявлять крайнюю скром­ность. Наконец ее двоюродный дед, Бишан Чанд, преподаватель рамджасской школы, пообещал отвез­ти ее в Муттру, если она шепнет ему на ухо имя своего прежнего мужа. Девочка согласилась и сказа­ла, что его звали Кедар Натх Чаубей, и даже сооб­щила его адрес. По этому адресу отправили письмо и, к величайшему изумлению, получили ответ от Чаубея, в котором тот утверждал, что все рассказан­ное девочкой было истинной правдой.

Вскоре в Дели приехал и сам Кедар Натх Чаубей, в то время уже женатый вторично, в котором Шан­ти Дэви сразу же узнала своего мужа из прежней жизни. Он задал ей несколько интимных вопросов и, выслушав ее ответы, объявил, что они были таки­ми точными, как если бы с ним говорила его покой­ная жена.

Несколько следующих дней Шанти Дэви потра­тила на описание Муттры и, в частности, храма, в котором бывала особенно часто и в свое время да­же пообещала пожертвовать его служителям сотню рупий, которую спрятала под полом своего дома в муттре.

По настоятельной просьбе девочки ей наконец разрешили съездить в Муттру в сопровождении груп­пы из пятнадцати человек. Когда поезд прибыл на станцию и Шанти Дэви вышла из вагона, она сразу же обратила внимание на некоторые изменения в здании вокзала. Затем ее посадили в экипаж и веле­ли вознице выполнять все ее указания. Судя по то­му, насколько уверенно она показывала дорогу к Холи-Гейт, эти места были ей хорошо знакомы. Когда экипаж достиг той части города, где улицы были слишком узкими, чтобы он мог по ним проехать, путешественникам пришлось продолжить свой путь пешком. Миновав несколько улочек, девочка прове­ла следовавших за ней людей в тесный проход меж­ду домами, где им встретился старый брамин, в ко­тором она тотчас же узнала своего свекра. Затем они направились прямо к дому, о котором она твердила с детства. Девочка без труда узнала дом, в котором жила в прошлой жизни, хотя во время ремонта его перекрасили в другой цвет.

Когда они вошли внутрь, девочке задали несколь­ко вопросов относительно расположения комнат, чуланов и т.п. На все вопросы она ответила абсолют­но правильно, явно чувствуя себя непринужденно в том месте, которое она считала своим настоящим домом.

Затем ее отвели в храм, которому она, по ее сло­вам, собиралась пожертвовать сто рупий. Она на­стояла на том, чтобы ей дали возможность показать сопровождающим ее людям, где она спрятала день­ги, но для этого им нужно было перейти в другой дом, в котором она якобы умерла. Оказалось, что этот дом принадлежал семейству Кедара Натха. Прой­дя по коридору, девочка вошла в маленькую комнат­ку и, наступив ногой на пол в углу, заявила, что именно здесь перед смертью спрятала деньги. В том месте выкопали яму и на глубине примерно 30 см  нашли тайник для хранения ценностей, но он был пуст. Шанти Деви страшно разволновалась, настаи­вая, что оставляла деньги в этом тайнике. Позднее Кедар Натх признался, что нашел эти деньги и до­стал их из тайника после смерти жены. Это обстоя­тельство невольно послужило доказательством, что девочка не могла прочесть мысли Кедара Натха. Затем Шанти Дэви отправилась в дом своих прежних родителей, которые были еще живы и которых она сразу узнала среди более чем пятидесяти человек. Она бросилась обнимать отца и мать, называя их по имени и выказывая им знаки почтения, которые требует обычай от ребенка в отношении родителей.

Еще одним важным обстоятельством стали разли­чия в диалектах Дели и Муттры. Шанти Дэви в речи часто употребляла обороты, характерные для жите­лей Муттры, еще задолго до того, как сама попала в этот город; так что во время ее пребывания в Муттре со всей очевидностью выяснилось, что не­сомненно существовала определенная связь между ней и людьми, населявшими этот город.

В завершение необычного путешествия для ши­рокой публики была устроена встреча на открытом воздухе. На огороженной территории местной сред­ней школы собралось более десяти тысяч человек, многие из которых были очевидцами всего, что про­исходило в те дни в Муттре. Все собравшиеся были глубоко заинтересованы в судьбе Шанти Дэви и, находясь под сильным впечатлением увиденного, просили оставить девочку с ними. Однако ее ны­нешние родители решили, что будет лучше, если она вернется в Дели. На обратном пути, в поезде, Шан­ти Дэви принялась упрашивать родителей, чтобы ее оставили в Муттре с ее друзьями, родными и мужем, но, немного поволновавшись и попытавшись убе­дить всех в том, что она уже взрослая, несмотря на свои одиннадцать лет, она утомилась и заснула.

История Шанти Дэви порождает множество раз­ных проблем как для ортодоксального христианина, так и для ортодоксального ученого. В современных науке нет такой отрасли знаний, которая предложи­ла бы исчерпывающее толкование этого необычно­го явления. В 1937 г. эта история обошла страницы практически всех печатных изданий, и многие уче­ные мужи пытались найти ей «рациональное» объяс­нение. Однако факт остается фактом: разумным тол­кованием может послужить только перевоплощение. Отрицание этого факта означало бы, что Шанти Дэ­ви обладает необыкновенными оккультными способ­ностями, также не признаваемыми наукой.

Следовательно, доктрина перевоплощения под­крепляется, во-первых, доказательствами, которые подсказывают здравый смысл, авторитетные источ­ники и традиции, и, во-вторых, свидетельством людей, не только утверждающих, что они жили и прежде, но и способных подтвердить достоверность своих утверждений.

И если кто-то сумеет доказать, что он жил когда-то раньше, это изменит всю концепцию жизни че­ловека, поскольку он более уже не будет стеснен узкими рамками единственной жизни и необходимо­стью жить только настоящим. Осознание истинно­сти доктрины перевоплощения приводит человека к пониманию не только собственного бессмертия, но и родства с вечностью. Он есть часть того, что было, есть и будет. Если бы люди были столь же лояль­ны к истине, насколько они преданы собственным убеждениям, то история Шанти Дэви открыла бы им иную цель в жизни и послужила бы новым стимулом к достижению всего, что есть великого и доброго.

 

 

СОСТОЯНИЕ ПОСЛЕ СМЕРТИ

Вера в продолжение существования сознания пос­ле смерти присуща всем великим религиям мира. Человеческий разум, размышляющий о тайне соб­ственного происхождения, отвергает концепцию пол­ного распада как неубедительную. Греки догомеров-ских времен довольствовались тем, что представляли будущее состояние как существование в виде при­зраков в подземных пещерах. Представители египет­ских династий прониклись убеждением в том, что Благословенная Страна уподобленных Осирису мер­твых является более или менее точным отображени­ем физической жизни общества. Обитатели Аменти* продолжали заниматься своими земными делами, а египетское искусство изображает обиталище усоп­ших как область храмов, садов, фонтанов и дворцов.

Как полагают в настоящее время, широко распро­страненное суеверное представление о том, что цар­ство теней, или преисподняя, находится под землей, произошло от обычая хоронить покойников в крип­тах*, пещерах, под курганами и в пирамидах. Суще­ствует множество мифологических повествований о тенях умерших, собирающихся на пиры в своих по­гребальных покоях под землей.

Именно античная греческая цивилизация подари­ла современному миру концепцию наказания и воз­награждения после смерти. Греки, однако, всегда  соизмеряли наказание с проступком и вознагражде­ние — с добродетелью. Им и в голову не приходило, что наказание или воздаяние в любой форме долж­но быть вечным. Первым отцам церкви оставалось лишь сделать теологию стихией добродетелей и свя­зать вечные муки с еретиками.

После девятнадцати веков веры в ортодоксальную концепцию рая и ада понимание того, что истинным ключом к разгадке тайн жизни и смерти являются законы перевоплощения и кармы, приносит опреде­ленное облегчение.

Восточно-индийские философские системы сви­детельствуют о столетиях исследований и размыш­лений. В них физическая жизнь составляет лишь не­значительную часть бытия. Эти восточные мудрецы разделили невидимый мир на многочисленные сфе­ры и планы, имеющие соответствующие названия, а все вместе они раскрывают таинственную структуру универсальных законов, поддерживающих видимый и невидимый миры.

Приверженец теории перевоплощения сознает, что его личность «подвешена» на бессмертном прин­ципе, и в то время как эти личности могут прохо­дить процессы интеграции и дезинтеграции, физи­ческая жизнь или смерть не затрагивает духовной сущности. Посмертное состояние представляет со­бой всего лишь процесс постепенной дезинтеграции личности. Личность состоит из четырех частей: фи­зического тела, эфирного тела, эмоционального тела и ментального тела. Каждое из этих тел является организмом, предназначенным для проявления мыс­лей, чувств, энергий и формообразующих прин­ципов сущности. Простое разложение физического тела после смерти не приводит к немедленному рас­паду личности, которая еще продолжает существо­вать на эмоциональном и ментальном уровнях не­различимо для физического восприятия. Личность перестает существовать только после окончательного распада ментального тела.

Рассмотрим в качестве примера м-ра Смита. Его личность образована его мнениями, реакциями, ус­тановками, складом характера и внешностью. Ког­да м-р Смит умрет, он просто сбросит свое физиче­ское тело, но по-прежнему будет м-ром Смитом, обнаруживающим те же самые отличительные чер­ты характера и темперамента. То обстоятельство, что он не имеет физического тела, не позволит ему действовать на материальном плане, но никак не повлияет на деятельность его ума или на его эмо­ции. Потребуется много времени — от ста пятиде­сяти до трехсот лет, чтобы распалась эмоциональ­ная составляющая м-ра Смита. Этот распад может произойти только после того, как эмоциональный опыт личности будет передан сущности и станет постоянной записью. Но м-р Смит все еще сохра­нится, поскольку его ментальная индивидуальность переживает дезинтеграцию его эмоциональной со­ставляющей.

Продолжительность посмертного существования ментальной составляющей различна для разных ин­дивидуумов. Средняя продолжительность в настоя­щее время составляет около пятисот лет. В течение этого периода индивидуальность медленно умирает, а ментальные записи переводятся в сущность. И только после полного разложения ментальной со­ставляющей личности м-р Смит окончательно пере­стает существовать. После распада ментальной со­ставляющей остается только постоянная сущность.

После завершения разложения сущность присту­пает к созданию новой личности, которая должна пройти тот же самый цикл и в конце своего вопло­щенного существования подвергнуться полному раз­ложения. Таким образом, обычная личность продол­жает существовать в течение тысячи—тысячи двухсот лет, хотя физическое тело этой личности может прожить только шестьдесят или семьдесят лет.

Состояние личности после смерти в различных религиозных системах изображалось при помощи разных символов. Даже христианское представление, заимствованное из древних языческих источников, следует понимать в символическом смысле, а не буквально. Царство небесное и ад — это всего лишь сильно приукрашенное описание эпизодов, пережи­ваемых личностью в длительном процессе дезинтег­рации. В соответствии со своими достоинствами и недостатками личность испытывает действие кармы, изображаемой обычно в виде какой-нибудь адской пытки.

На протяжении своей физической жизни лич­ность вбирает в себя определенные знания и опыт. После смерти эти знания передаются в высшие от­делы личности, каковыми являются разум и эмоции. Здесь происходит процесс усвоения опыта. Алхими­ки называли это дистилляцией. Затем содержание, или квинтэссенция опыта, очищенное кармой, ста­новится частью постоянной сущности, а личность достигает цели своего существования.

Давайте теперь проследим за м-ром Смитом в процессе развоплощения. Достигнув возраста, в ко­тором его способности и возможности ограничи­ваются немощью его физического тела, он готов к переходу из объективного в субъективное состояние. Следовательно, в момент смерти его центр созна­тельного восприятия удаляется из физического тела, которое умирает, унося с собой весь механизм свя­зи с внешним миром. Начиная с этого момента м-р Смит живет в самом себе, а не в каком-то месте. Он и есть его собственный мир, в котором больше нет окон, выходящих в какую-нибудь объективную сфе­ру. Центр сознательного восприятия помещается в его эмоциональной природе, вследствие чего его   собственная природа становится для него миром, бо­гатым или убогим, благородным или низменным, в соответствии с его эмоциональным состоянием на протяжении физического существования. Однако обычно м-р Смит не сознает, что мир, в котором он живет, — это он сам. Вот почему некоторые медиу­мы, достигшие определенной степени эмоциональ­ного ясновидения, впоследствии весьма противоре­чиво описывают вещи, которые они предположи­тельно видели в ином мире. Непостижимый че­тырехмерный процесс дает возможность сущности, функционирующей после смерти на эмоциональном плане, жить в своих ощущениях, и, хотя ему (м-ру Смиту) кажется, что он видит мир вокруг себя, он созерцает только самого себя. Различные разруши­тельные эмоции, владевшие им во время физической жизни, теперь становятся частью этого внутреннего пейзажа. Начинает действовать закон кармы, и лич­ность переживает различные состояния и бывает в разных местах, которые, как и символика снов, пред­ставляют собой всего лишь овеществление ее эмо­ций, желаний и страстей.

Постепенно эта эмоциональная картина меняет­ся. Личность чувствует, что направляется в какое-то отдаленное место. Но эта перемена или путешествие совершается исключительно в пределах собственного «я». Теперь обретают свое место более возвышенные эмоции, следовательно, это состояние и есть рай­ское блаженство, это не место, а просто эмоцио­нальное настроение, которое испытывает личность. Наконец чувствование прекращается, картины по­степенно исчезают, потому что сами символы ра­створились. И теперь личность фокусируется в мен­тальной составляющей, а эмоциональное тело почти незаметно исчезает.

В это время личность функционирует в сфере мыс­ленных образов, то есть живет в своем поле мышления. Эти мысленные картины, подобно снам и ноч­ным кошмарам, тоже принимают странные и фанта­стические формы. Личность вовлекается в эти узо­ры и, принуждаемая к этому кармой, должна изжить свои представления. И все это время м-р Смит еще остается мистером Смитом. Сохраняя чувство само­отождествления, м-р Смит движется как действую­щее лицо в узорах символов собственной эмоцио­нальной природы. И позднее он, все еще м-р Смит, действует в символических комбинациях собствен­ной ментальной природы. Его чувство самобытия сохраняется до исчезновения ментальных образов.

Исчерпав свои низшие ментальные комплексы и включив этот опыт в постоянную сущность, мистер Смит вступает в абстрактное, или высшее менталь­ное, состояние. И тут он впервые сознает тот факт, что он сам начинает исчезать. Это осознание, как правило, приходит в некотором смысле как сон. Ми­стер Смит, высшее звено в системе личности, завер­шившей переживание в своей ментальной природе, медленно погружается в сон, от которого никогда не проснется, Так м-р Смит закончил цикл своей жиз­ни. Единственная оставшаяся от него запись хранит­ся в постоянной сущности, но он никогда не будет жить снова.

Таким образом, в конце каждого воплощения наступает период обезличенности, когда сущность остается наедине с самой собой. Как только сущ­ность вполне устоялась, то есть когда личность пол­ностью поглощена, она приступает к подготовке своей следующей личности. Когда эта личность за­ново родится, возможно, она будет зваться мисс Джоунз. Мисс Джоунз пройдет тот же цикл, но толь­ко на чуть более высоком уровне, поскольку пере­живания м-ра Смитра, став частью сущности, обо­гатили ее и таким образом улучшили следующую личность, объективируемую сущностью.

Так как личность в посмертном состоянии дей­ствует в собственном эмоциональном и ментальном теле, все с ней происходящее точно соответствует ее ожиданиям. Умерший египтянин надеялся увидеть Осириса. Его надежда становилась мыслеформой, и он видит Осириса. Христианин аналогичным обра­зом увидит Христа, буддист — Будду, а брамин вой­дет во дворец Индры.

В сфере тонкой субстанции, в которой эмоцио­нальный и ментальный импульсы мгновенно созда­ют любые желаемые образы, каждая личность встре­чает то, что ожидает встретить, и переживает то, что надеется пережить. Материалист, уверенный в том, что после смерти у него не будет никакого сознания, может в течение неопределенного времени оста­ваться в бессознательном состоянии, поскольку он сам так решил, но карма в конце концов прорвется.

Несколько затруднительно разъяснить идею дей­ствий в пределах самого себя, то есть перемещение по собственной сфере мыслей и эмоций. Но на субъ­ективных планах это вполне возможно. Вот почему учитель йоги предупреждает своего ученика о необ­ходимости сохранять во время медитации абсолют­ное постоянство цели, в противном случае он ока­жется во власти иллюзии собственных желаний и не сможет высвободиться в течение всей жизни. Фран­цузские философы-трансценденталисты соотносили сферу эмоциональных образов с астральным светом, который принимает любую желаемую форму и все же не является ни одной из этих форм. Блуждая в декорациях своих выдумок, созданных игрой во­ображения, личность перестает стремиться к цели. Чтобы этого не произошло, тибетские священнослу­жители произносят вслух для своих умирающих со­родичей слова мудрости. И в ранней христианской церкви совершалась евхаристия для освящения цели на этом и на том свете.

Сделать заключение о посмертном состоянии в других царствах природы можно, исходя из отсут­ствия у них высших форм самовыражения. Только животное способно к эмоциональному переживанию после смерти. Это переживание примитивно, но со­гласуется с зачаточными эмоциональными инстинк­тами животного. На этом основании Мухаммед объ­явил, что некоторые животные смогут попасть на небеса, причем «небеса» здесь являются просто со­бирательным названием посмертного состояния в целом.

В школах мистерий учеников предупреждали о необходимости умерять чрезмерные эмоции и устра­нять непоследовательность в мыслях для того, что­бы в посмертном состоянии личность не оказалась подавленной собственной эмоциональной и мен­тальной средой. Теоретические основы этих реко­мендаций сводились к следующему: если эмоции и мысли были нормальными, то и состояние после смерти будет нормальным и никаких кармических мучений в сфере иллюзии не приключится.

 

 

 

ЗАКОНЫ, УПРАВЛЯЮЩИЕ ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕМ

Перевоплощение, само по себе являющееся про­явлением универсального закона причины и след­ствия, регулируется в первую очередь законом кар­мы. Личность подчиняется различным законам, управляющим мышлением, эмоциями, энергией и формой. По этой самой причине личность никак не может избежать последствий, вызываемых деятель­ностью в различных субстанциях, из которых состо­ят тела.

В гностической школе постоянная сущность на­зывается Антропосом, или человеком. Воплощаю­щееся эго, эманируемое этой сущностью, опреде­ляется как Антропос, сын Антропоса, человек, сын человека. Неоплатоники именуют его «вершиной личности», «я», которое выдерживает промежуток времени длиною в одну жизнь.

Цикл необходимости в гностицизме определен как процесс эманации. Постоянная сущность эмани-рует временное эго, которое в свою очередь эманирует свои тела. Через эти тела эго получает доступ к опыту, который оно хранит в памяти и который в виде записи в памяти в конечном счете возвращается в постоянную сущность в процессе развоплощения, или смерти. Таким образом, Антропос, или эмер-соновская сверхдуша, величайшее «Я», развивается благодаря опыту тех малых сущностей, которые он эманирует. Постоянная сущность медленно взросле­ет, и на этот процесс уходят сотни миллионов лет.

Сама сущность никогда не воплощается. Она просто испускает из себя формы. В тибетском искус­стве постоянная сущность часто изображается сидя­щей на троне-лотосе в позе созерцания. Под этим троном маленькие фигурки — гонцы Созерцателя — мчатся во весь опор верхом на горячих лошадях в четыре стороны света. Каждый всадник олицетворя­ет воплощение, или цикл переживания. Саму сущ­ность, безличную, бесстрастную среди галопирую­щих лошадей, совершенно не тревожит неразбери­ха с ее личностями.

В рамках христианской терминологии сущность соответственно называют «Отцом небесным». В во­сточной теологии она именуется Отцом-Матерью, потому что является истинным родителем личности и личным богом каждого человека. Молитва — это попытка просвещенной личности установить связь со своим источником, не с неким абстрактным бо­гом в пространстве, а со своим личным богом, с собственной трансцендентальной сущностью. Сле­довательно, постоянное «Я», или сущность, и есть бог мудрого, обращаться к которому следует с почте­нием и с подношениями в виде добродетели и про­свещенности.

Закон кармы представляет собой закон причины и следствия, применяемый к личностям, которые эманируются из постоянных сущностей. Это сила, постоянно побуждающая личности к более возвы­шенному образу действий. Он действует по прин­ципу контроля соответствия требованиям; не от­вечающий требованиям выжить не может. Этим и объясняется постоянное стремление к равновесию и прогрессу. Как утверждается в «Зогаре», «Неуравно­вешенные силы исчезают в Пустоте». Этим же объ­ясняется исчезновение рас, типов и родов, а также и то, почему все несовершенное должно исчезнуть с лица земли.

Всякое совершенство относительно. Личность не осознает пределы совершенства. Закон кармы зас­тавляет жизнь идти путем эволюции, делая невыно­симым текущее несоответствие. Это основное сред­ство, посредством которого Вселенная стимулирует постепенное, но неизбежное согласование личнос­ти и сущности. По завершении этого согласования сущность перестает эманировать личности в изве­стном нам виде, а начинает эманировать высшие, не воспринимаемые нами и неизвестные нам типы.

Вот основные законы, управляющие перевопло­щением, то есть аспекты кармы, отождествляемые с повторным рождением:

1. Продолжительность жизненного цикла лично­сти меняется в зависимости от того, в какой степе­ни личность настроена на постоянную сущность. У примитивного дикаря полный цикл, проходимый личностью, включая физическую жизнь и сущест­вование личного сознания после смерти, не может превышать ста лет из-за крайней ограниченности индивидуализированных эмоций и практически от­сутствия рефлективного мышления.

У философа, такого как Платон или Пифагор, поражавших совершенством ума и отличавшихся в высшей степени достойным поведением в жизни, цикл личности может составить десять тысяч лет или же, в связи с трудностями поиска подходящей сре­ды для следующей личности, может растянуться на еще больший период.

Применительно к обычному человеку вероятная продолжительность периода существования личнос­ти составляет от восьмисот до тысячи двухсот лет. Бывают, однако, и исключения из этого правила. Постоянная сущность, пользующаяся большей сво­бодой действий, чем простые смертные, может испустить новую личность по желанию или как толь­ко сложится подходящая обстановка.

2. Закон наследственности Менделя в приложе­нии к человеческим существам является скорее ви­димостью, чем действительностью. Сущность, про­ектируя новую личность, выбирает окружающую обстановку, подходящую для духовных свершений, отвечающую ментальным, эмоциональным и фи­зическим потребностям и кармическим обязатель­ствам, воплощением которых предстоит стать новой личности. Важную роль играет расовые различия, совершенствование тела и предрасположенность к определенным особенностям характера и здоровья. Поэтому сын похож на отца не потому, что что-то унаследовал от своих родителей, а потому, что лич­ность его отца оказалась главным элементом в со­четании черт характера, обеспечивающем вопло­щающейся личности некоторые конкретные воз­можности.

В настоящее время получило широкое признание представление о том. Что большинство болезней не передается по наследству, вернее сказать, можно унаследовать некий порок, который станет причи­ной восприимчивости к болезни. Наличие такого дефекта объясняется тем обстоятельством, что всту­пающая в мир личность, получающая субстанцию своего физического тела от родителей, должна при­нимать и любые химические недостатки, свойствен­ные этой субстанции.

Окружающая обстановка в детстве является мощ­ным определяющим фактором в жизни личности. Эта обстановка складывается под влиянием характе­ров, особенностей, качеств и способностей родите­лей. Такие факторы, как богатство и бедность, тоже превращаются в силы, влияющие на характер. Сво­им выбором места воплощения личности сущность гарантирует, что эта личность пройдет через определенные переживания, особенно необходимые для гармоничного развития сущности. Таким образом, сущность взрослеет, извлекая пользу из пережива­ний своих личностей.

3. В определенных условиях, будучи больной или испытывая стресс, личность может стать психически неуравновешенной. Бывают также случаи умственной неполноценности, включая слабоумных идиотов. Вполне возможны и физические уродства, которые следует рассматривать относительно необходимости приобретения личностью опыта.

Невменяемость как несогласованность между мен­тальной природой и другими элементами системы личности не оказывает никакого долговременного влияния ни на эго, ни на постоянную сущность. Единственным, что может нанести ущерб, является потеря опыта за многолетний период. Но и это, в свою очередь, кармическое явление и составляет часть необходимого духовного опыта сущности.

Слабоумный и идиот обычно представляют собой результат действия обусловленных факторов, кото­рые не дают эго функционировать через тело. Ины­ми словами, у тела есть эмоциональное и жизненное начала, но из-за нечувствительности структуры тела к ментальным импульсам нельзя рассчитывать на нормальность.

Травмы и пороки развития часто сдерживают лич­ности, у которых в противном случае обнаружились бы неуправляемые и нежелательные черты характе­ра. Несчастный случай является прямым следствием кармы либо самой личности, либо сущности. Так как единственное назначение личности заключает­ся в обогащении опытом постоянной сущности, то такие особенности, как уродство, заикание и другие менее значительные отклонения от нормы, пред­ставляют собой всевозможные средства отрабатыва­ния кармической неадекватности сущности.

4.  Закон чередования полов при повторном рож­дении необходим для духовной завершенности сущ­ности. Этот закон может претерпевать многочислен­ные изменения, но по существу остается верным в течение длительного периода времени. Признаком действия этого закона служит непрерывное стирание крайних различий между полами. Мужчина-трогло­дит и трепетная женщина быстро исчезают. Мужчи­ны проявляют все больший интерес к музыке, искус­ству и другим культурным ценностям, издавна счи­тавшимся определенно женскими, тогда как сфера интересов женщины расширилась и охватила бизнес, политику и профессии, прежде бывшие типично мужскими. Если такое расширение сферы влияния происходит без ущерба для врожденных влечений, то это служит доказательством действия вселенского закона, приводящего все живое в равновесие.

5.  Мы можем научиться жить единственным спо­собом — проживая жизнь, и на протяжении сотен жизней мы постоянно облагораживаем умение жить. Таким образом, сущность совершенствуется в тайнах физического существования, с которыми она факти­чески не соприкасается, находясь в полной зависи­мости от своих личностей с точки зрения своего раз­вития.

 

 

САМОУБИЙСТВО

Александрийские мистики, основывавшиеся на идеях Платона о бессмертии, признавали два вида смерти. Первая — естественная — смерть наступала в результате отделения души от тела, то есть лич­ность расставалась со своим объективным физиче­ским состоянием. Вторая разновидность смерти име­ла место при насильственном отделении тела от души в случае самоубийства.

У греков самоубийство оправдывалось в опреде­ленных экстремальных условиях, но не признавалось как способ или попытка решить обычные жизнен­ные проблемы. Олимпиодор признавал самоубий­ство допустимым в целях сохранения тайн мистерий или защиты души от бесчестья. Он также оправ­дывал его на поздних стадиях неизлечимого забо­левания. Этот вопрос совсем недавно снова встал на повестку дня в медицинской полемике на тему «умерщвление из милосердия».

Всегда различались самоубийство и насильствен­ная смерть из-за случайности или во время войны, потому что несчастные случаи и война входят в кар­мическую судьбу личности. Но самоубийство нико­им образом не считается кармическим. Это свое­вольное действие против самого себя. Было замечено, что сложности современной цивилизации усилили тенденцию к самоубийству. Мужчины и женщины, у которых не было сил, мужества или проницательности, чтобы жить хорошо, надеялись забыться за роковой чертой. Люди, верящие в перевоплощение, крайне редко прибегают к самоубийству, и если это все же происходит, то причиной служит противоре­чие в религиозных убеждениях, как случается в Япо­нии, где харакири, или почетная смерть, является следствием местного синтоизма, а не ввезенного буддизма.

Среднего современного человека, совершающе­го самоубийство, склоняет к нему либо скука ма­териальной жизни, либо страх перед последствия­ми его поведения. В обоих случаях безопасность, которую ищут за гробом, совершенно не оправды­вает ожиданий, и единственным результатом стано­вится плохая карма. Самым обычным кармическим следствием самоубийства становится смерть буду­щей личности при таких условиях, при которых желание жить будет наиболее сильным. Избавить­ся от неполноценности можно только через само­совершенствование.

Религиозно-философские системы единодушно считали самоубийство грехом, уничтожающим того, кто его совершает, в глазах живущих. Довольно бес­полезный закон против самоубийства, существую­щий тем не менее во многих странах, не дает ника­ких результатов, поскольку нет способа догнать по­кидающую этот мир личность. Духовное образова­ние, а вовсе не законодательство должно избавить от склонности к самоубийству тех, кто боится жить.

Согласно эзотерическим традициям, индивидуум, совершающий самоубийство, впадает в состояние, когда он ни жив, ни мертв. В пьесе «Покидающие родной дом» двух самоубийц называют «полупутни­ками». Они не могут вернуться назад и не могут про­должать путь. Были грубо нарушены законы кармы, а этот закон действует как в невидимых мирах, так и на видимом плане.

Самоубийца должен томиться на середине пути «между небом и землей», пока не истечет время, ко­торое, судя по его образу жизни, должно было стать вероятной продолжительностью его нормальной жиз­ни. Так как события, которые произошли бы при обычном течении жизни, уже не смогут произойти после совершения самоубийства, то годы, в течение которых личность будет оставаться «полупутником», пропадают даром с точки зрения эволюционного процесса. Смысл этого заключается в сокращении посмертного состояния личности, если только само­убийство не совершается в очень преклонном возра­сте. Посмертное сознание юного студента универси­тета, кончающего с собой от скуки, вызываемой у него миром, частью которого он является, сравни­тельно невелико. Он не развил ни своих эмоций, ни своих мыслей до уровня зрелости и останется свя­занным с землей до того времени, когда его должна была постигнуть естественная смерть, а затем его личность быстро разрушится, так как вероятность передачи сущности рационального опыта очень мала.

Тем не менее психический токсин самоубийства проникает в ткань сущности и отражается на нор­мальности следующей личности.

Самоубийство, конечно, не оказывает долговре­менного влияния на эволюцию духовной сущности. Оно представляет собой всего лишь инцидент, про­тиворечащий закону природы и вызывающий поэто­му мощную кармическую реакцию в течение ограни­ченного периода времени.

В случае с Сократом, выпившим ядовитое зелье из цикуты, обстоятельства, с физической точки зре­ния, не слишком отличаются от самоубийства. На самом деле Сократа освободили бы после уплаты небольшого штрафа, который его друзья с радостью готовы были заплатить. Платон, бывший человеком отнюдь небедным, всячески пытался уговорить Сократа продолжать жить. Однако великий скептик заявил, что, заплатив штраф, признает свою вину, а признав вину, скомпрометирует идеалы, гораздо более важные, чем жизнь; он осквернил бы не толь­ко высочайшие идеалы философии, но и бросил бы тень на богов. Поэтому он выбрал смерть и был казнен по закону своего времени.

Греческий философ не расценил бы это как само­убийство потому, что мотив был совершенно нелич­ный и еще потому, что он поступил так, чтобы за­щитить самое священное из всех установлений че­ловечества — совокупность знаний. Однако, если бы у него были личные мотивы, то ему, вероятно, не нашлось бы места в памяти греков.

То же отношение сложилось и к мученичеству, например, к казни христиан при некоторых римских императорах за то, что они отказывались отречься от своей веры. Приняв языческую религию, они сохра­нили бы жизнь, а отказавшись от нее — умерли. Следовательно, выбор между жизнью и смертью ос­тавался за ними. Но поскольку этот выбор затраги­вал их духовные убеждения, и они предпочли уме­реть, но не изменить истине, насколько она была им известна, то ни природа, ни человек не заклеймили их как самоубийц.

Подобные мотивы принадлежат к числу философ­ских исключений, описанных Олимпиодором, и кар­мические следствия смягчаются мотивом, являющим­ся самой влиятельной кармической силой в мире.

Случайная смерть ничего не меняет в законах, действующих в отношении личности. Она приравни­вается к естественной смерти с тем возможным ис­ключением, что у ментальной составляющей сохра­няется некоторое нежелание умирать в силу много­численных и сильных физических привязанностей. Посмертное состояние человека, лишившегося жиз­ни в середине ее в результате несчастного случая или

болезни, вполне соответствует норме, если только эмоции не чрезмерно сильны. В подобных условиях личность может сохранить временную связь с зем­лей.

Участь физического тела после смерти не имеет большого значения. Личность, уже полностью поки­нувшая тело через двенадцать-семьдесят два часа в зависимости от обстоятельств, ставших причиной смерти, равнодушна к судьбе сброшенного ею тела. Однако, если обнаружится какая-либо тенденция к сохранению привязанности к земле в силу необыч­ных обстоятельств, сопутствовавших смерти, то ре­комендуется кремировать тело, чтобы уничтожить любую психическую связь между личностью и фи­зическим телом. Тщательно разработанный похо­ронный ритуал не дает никаких преимуществ и, воз­можно, даже усиливает замешательство личности, если она связана с землей. Если бы можно было покончить со всеми теоретическими основами похо­ронных процессий, а родственники и друзья усоп­шего следовали бы восточному обычаю совершать какой-нибудь гражданский акт в память умершего, миру живых это принесло бы больше пользы.

Склонность к самоубийству зачастую возникает из-за слабого здоровья. Распространенными причи­нами самоубийства являются истощение сил от пе­регрузок, беспокойство по поводу денег или домаш­них дел и дурные предчувствия в отношении буду­щего. Очень часто нескольких дней отдыха, или чуть более конструктивного планирования, или консуль­тации с компетентным врачом бывает достаточно, чтобы полностью покончить с тягой к самоуничто­жению. Это влечение усиливается в критические периоды, то есть тогда, когда возраст человека, вы­раженный в годах, без остатка делится на семь. Все одиннадцать самоубийц, упомянутых в одной ежед­невной газете, находились в критическом возрасте.

Почти каждый нормальный человек, по крайней мере, один раз в жизни испытывает желание совер­шить самоубийство. Эта фантазия, отвратительная для ума и противоречащая врожденным склонностям индивидуума, быстро проходит. Если же такое со­стояние сохраняется, то необходимо прибегнуть к надлежащим способам повышения интереса к жиз­ни и окружающей обстановке. Подходящее хобби часто исцеляет престарелых людей от влечения к са­моубийству, а хорошая работа оказывает аналогич­ное действие на молодых. К жизни надо подходить как к роскошной возможности обретения опыта. Не­которую толику неприятностей следует принимать как неизбежность и не превращать их в извинитель­ную причину затянувшейся меланхолии.

Самоубийство расстраивает план сущности, ко­торая испускает личность. Следовательно, с религи­озной точки зрения, оно, считалось грехом против Отца, то есть против причины собственного «я». К счастью, сущность совершенно недостижима для разрушительных склонностей человека, и самоубий­ство — это всего лишь несущественное обстоятель­ство в процессе эволюции сущности. Однако оно, несомненно, пагубно сказывается на сознании лич­ности, принося много горя, которое невозможно ан­нулировать.

От жизни нельзя уклониться, ее надо прожить.

 

 

СУДЬБА ИЛИ СВОБОДНАЯ ВОЛЯ?

Существует расхожее мнение, что доктрина пере­воплощения и кармы носит фаталистический харак­тер, лишая индивидуума права жить своей собствен­ной жизнью и опутывая его повседневные дела се­тью неизбежных обстоятельств.

Таким образом, прежде всего должен возникнуть вопрос: а существует ли вообще такая вещь, как сво­бодная воля? Философия отрицает свободную волю, предоставляя человеку лишь право выбора. Свобод­ная воля предполагает, что человек может стать тем, чем захочет, а это, вне всякого сомнения, невозмож­но. Он обладает лишь правом выбора из того, что способен делать. Но поскольку все люди наделены разными способностями, то и возможности выбора различны для каждого в отдельности.

Право выбора есть привилегия выбрать то, что представляется наилучшим, из некоторого набора возможностей. Такое право избирательного действия в известном смысле представляет собой «дхарму», или право интерпретации и подбора определенных элементов уже имеющейся кармы. Так, например, то, что какой-то человек должен совершить путеше­ствие, — это карма, а то, что он может выбрать спо­соб передвижения и до известной степени даже ме­ста, которые он посетит, — это дхарма. Для того, кто получил определенные знания во время этой поездки, дхарма будет заключаться в том, чтобы ему уда­лось использовать эти знания для приближения соб­ственных целей. Однако его кармой неизбежно ста­нут страдания, если он в стремлении осуществить свои замыслы каким-то образом нарушит естествен­ный закон. Дхарма — это действие, а карма — про­тиводействие. Однажды совершенное действие не­минуемо вызовет реакцию. Каждый человек в опре­деленной мере управляет действием. Следовательно, философия оказывается фаталистической не в том, что касается совершения действия, а в отношении прогнозирования неизбежных последствий этого дей­ствия.

Каждый человек свободен в некоторых действи­ях, однако, совершив их, он должен терпеть их по­следствия. Из этого правила не может быть исклю­чений, иначе разрушится вся разумная Вселенная.

Именно карма производит нас на свет в соответ­ствии с готовой к осуществлению судьбой сущнос­ти. Явившись в этот мир, мы способны совершать определенные поступки. Мы можем напряженно учиться и усердно трудиться или пребывать в лени; мы можем быть умелыми или неумелыми, счастли­выми или унылыми, честными или бесчестными. В этом и заключена наша свободная воля. На протя­жении всей жизни карма, конечно же, сталкивает нас с незавершенным делом, однако у нас есть пра­во реагировать на такие кармические обстоятельства соответственно собственному разумению. После то­го как задан некий порядок действий, карма снова принимается за работу и каждое действие начинает новую цепь последствий.

Именно поэтому буддизм учит, что конца пере­воплощению и карме не будет до тех пор, пока в самом индивидууме не закончатся причины дейст­вия. А пока остается желание быть, что-то делать и чем-то обладать, мы будем подвластны карме. То,

что мы сталкиваемся с некоторыми препятствия­ми, — это судьба, но то, что мы встречаем их с до­стоинством и используем как средство для достиже­ния еще больших успехов, — это уже проявление цельной натуры.

Ни один невежда не может быть свободным. Сво­бода принадлежит только тем, кто освободили себя от рабства в сетях карающей кармы. Чтобы поло­жить конец карме, мы должны отработать старое и перестать создавать что-то новое. По достижении этой цели сущность сама отождествится с лично­стью, которая добилась относительного совершен­ства. В результате появляется посвященный, кото­рый более не размышляет сам, а скорее дает «сви­детельские показания» Отцу, то есть коллективной сущности.

Доктрина перевоплощения не более фаталистич­на, чем написанный человеком закон. Ведь пойман­ный преступник далеко не всегда объясняет наказа­ние за совершенное им преступление неотвратимо­стью судьбы. В душе он покоряется закону причин­но-следственной связи. Точно так же и обжора не оправдывает несварения желудка фатализмом; он просто осознает собственную несдержанность и се­тует на то, что его организм не желает мириться с его аппетитом.

Но, в таком случае, можно ли назвать фатализ­мом веру в то, что некое совершенное действие тре­бует определенного воздаяния? Если хорош посту­пок, то хорошо и воздаяние, а если кто-то поступил дурно, то и воздаяние обернется полным поражени­ем. Ниоткуда не следует, что какой-то человек обя­зательно совершит все ошибки, которые обычно на­полняют жизнь страданием, но, однажды совершив их, он уже не имеет никакого права, прикрываясь какой-то философией справедливости, думать, что он защищен от последствий.

То же самое верно и в отношении рождения лич­ности. Индивидуум рождается там, где рождается, и тем, кто он есть, что обусловлено суммарным разви­тием его духовной сущности. Вполне понятно, что сущность будет производить все более благородные и адекватные личности с такой скоростью, которую существующая личность будет оправдывать своим совершенствованием.

Согласно учению Будды, нынешнее состояние каждого человека определяется предшествующими условиями, заданными давно забытыми личностями еще в далеком прошлом. Однако он считал это не проявлением фатализма, а просто беспристрастнос­тью. Безусловно, нельзя привести сколько-нибудь убедительные доводы, почему жизнь должна быть предоставлена воле случая, и ничто не говорит о том, что человек в состоянии самому себе предоп­ределить надлежащую судьбу без помощи высших сил. Любому думающему человеку совершенно ясно, что лишь нечто невероятно древнее и безгранично мудрое способно планировать жизнь современного человечества так, чтобы эта жизнь приносила пользу и давала возможность совершенствоваться.

Этим таинственным нечто, невероятно древним и безгранично мудрым, является постоянная сущность, которая одна только и способна судить о правиль­ном направлении временной деятельности, которую мы называем жизнью. Итак, без постоянной сущно­сти, которая руководит, без универсального закона, который ограничивает и содействует, и без вселен­ской мудрости, которая всем этим управляет, этот мир был бы юдолью печали для ничтожного смерт­ного, который пытается сохранить свою свободную волю посреди Вселенной, о которой он так мало знает.

 

 

ЗАГАДКА ГЕНИАЛЬНОСТИ

Человек может стать знаменитым двумя путями: первый предполагает раннее развитие, а второй ос­нован на опыте. О любом человеке, добившемся сла­вы или выдающегося успеха до того, как ему испол­нилось двадцать пять лет, говорят, что он развит не по годам. Согласно обычному ходу событий, нару­шаемому таким ранним развитием, высокого поло­жения в обществе или известности человек достигает между сорока и пятьюдесятью годами в результате нормального развития его способностей. Юный скри­пач Иегуди Менухин являет собой яркий пример вундеркинда, а Томас Эдисон, способности которо­го раскрывались постепенно, служит примером хотя и выдающегося, но все же нормального развития.

Попытка связать гениальность с наследственнос­тью всегда оканчивалась неудачей. Необыкновенно одаренный человек, как правило, обособлен и далек от остальных членов своей семьи. Точно так же и отпрыск гения обычно не наделен талантами своих родителей. Величие, похоже, не передается со сто­роны, а проявляется спонтанно в результате конф­ликта между внутренней одаренностью и окружаю­щей обстановкой.

С точки зрения материалиста, гениальность — это аномалия, тайна, которой невозможно найти разум­ное объяснение. И только классическая философия в состоянии предложить приемлемое толкование.

Основы гениальности заключены в сущности, а не в личности. Гениальность — это физическое про­явление какого-то аспекта духовной природы посто­янной сущности; раннее развитие относится к сфере психической алхимии. Успех, достигаемый в более зрелые годы, есть результат постепенного раскрытия способностей или повышения восприимчивости лич­ности, как в случае художника и музыканта.

Все исключительные личности признаются, что не могут объяснить причину своего раннего разви­тия. Открытие Ньютоном закона всемирного тяготе­ния было следствием не падения яблока, а скорее всего сновидения, яркость которого и побудила его к действию. Бетховен и Шуберт в один голос утвер­ждали, что слышали некоторые из своих компози­ций так, как если бы они плавали в воздухе, и только потом записывали услышанное на нотной бумаге. Немало других выдающихся достижений приписыва­ли судьбе или случаю. И где бы ни проявились не­заурядные способности, там сразу же обнаружилось присутствие чего-то таинственного.

Но если воплощающаяся личность не является непосредственным результатом наследственности, а ее просто привлекает подходящее окружение, зна­чит, и в отношении раннего развития личность не зависит от наследственности. Гениальность — это случай всегда индивидуальный, и ее нельзя объяс­нить унаследованными качествами.

Сущность испускает личности с одной целью — реализовать собственные потенциальные возможно­сти и объективировать их путем воплощения. Сущ­ность, являясь частью божественной природы мира, полна непроявленных способностей. Эволюция по­средством повторных рождений — это нескончае­мый процесс проявления способностей через по­следовательность личностей. Таким образом, гений представляет собой богато одаренную личность.

Следствием рано проявившейся одаренности ста­новится определенная перегрузка развивающихся организмов. У человека, запрограммированного на постепенное взросление, обязательно расстроится химия тела, если произойдет рассогласование ум­ственного развития с физическим ростом. На про­тяжении двадцати одного года, начиная с момента рождения человека, растет и формируется его тело, и если все происходящие при этом биохимические процессы нарушатся преждевременным развитием какого-то особого таланта, то в последующем это часто становится причиной множества неприятнос­тей. Многие из вундеркиндов или умирают, еще не достигнув и тридцати, или теряют свои выдающие­ся способности. Есть, конечно, и исключения, одна­ко ранняя гениальность, выходящая за пределы ра­зумного, таит в себе серьезную опасность, подтвер­ждая тем самым, что природа предпочитает медлен­ное и нормальное развитие.

С физической точки зрения, гениальность может оказаться результатом деятельности желез. Система желез отличается особой чувствительностью к им­пульсам сущности, и любое нарушение в работе этой системы становится причиной целого спектра ум­ственных и физических отклонений и отсталости в развитии. И в тех случаях, когда раннее проявление одаренности является результатом рассогласования деятельности желез, открывающего неуправляемый приток энергии от сущности, рекомендуется норма­лизовать работу системы желез, обеспечив тем са­мым гармоничное развитие организма.

Чрезвычайно тонкая грань отделяет гениальность от безумия, и, когда так называемый гений прояв­ляется не как следствие каких-то очевидных причин или его увлечение заходит слишком далеко, все обычно оканчивается психическим расстройством. Гораздо лучше вообще не иметь никаких исключительных способностей, чем обладать каким-то одним выдающимся талантом при неразвитых прочих чер­тах характера.

Мы живем в век специализации. Разносторонний человек редко достигает величия. Однако лучше быть разносторонне развитой личностью, чем иметь один ярко выраженный талант, поскольку он один способен полностью разрушить здравый рассудок, превратив плодотворную жизнь в никчемное суще­ствование. Невозможно помешать раннему появле­нию одаренности, следует только помнить, что та­кой вундеркинд требует повышенного внимания со стороны родителей, которые должны направлять его исключительные способности в надлежащее русло.

Если вам угрожает опасность неожиданного и слишком бурного развития незаурядных способно­стей или нечто подобное вы замечаете в людях из вашего ближайшего окружения, вам надлежит сде­лать все возможное, чтобы заполнить свободное вре­мя, сделать жизнь более гармоничной и нормализо­вать так называемый «показатель гениальности», в противном случае неизбежен крайний фанатизм и общий неуспех, к которому обычно приводит какая-то одна выдающаяся способность, возобладавшая над всеми остальными. Подлинная цель развития заключается в поддержании гармонии между способ­ностями и возможностями, нарушение которой ве­дет к психическим болезням.

 

 

ПРОЩЕНИЕ ГРЕХА ИЛИ КАРМА?

Вера в теорию прощения греха совершенно не­совместима с признанием непреложности вселенско­го закона. Одно из двух: либо жизнь — это цепь об­стоятельств, складывающихся по принципу случай­ности, либо закон следствия оделяет каждого тем, что тот заслужил предыдущими действиями. Ника­кой компромисс невозможен: человеческий разум должен признать принципом действия закон или ха­ос, порядок или беспорядок.

Часто предпринимались попытки объединить док­трину искупления чужой вины с законами повтор­ного рождения и кармы. Предлагались остроумные объяснения, призванные подтвердить, что в опреде­ленных условиях и для определенных людей закон смягчается милостью господней. Это всего лишь при­нятие желаемого за действительное, старое теологи­ческое воспитание человека, затмевающее его дости­жения в философии.

Современные исследователи проблемы перево­площений хорошо помнят, что всевозможные вы­думщики обещали сделать человека могущественней закона. Карма побеждалась дыханием через правую ноздрю, размышлением о кундалини или упрашива­нием адепта. Различные школы метафизической фи­лософии собирали полчища приверженцев, уверяя людей, не имевших мужества поступать в соответ­ствии со своими убеждениями, что карму можно рассеять мантрами и, что характер, и нрав в целом можно улучшить с помощью утверждающей установки.

В большинстве случаев в сети умышленного об­мана попадались только наиболее легковерные. Од­нако иногда приводилось столь ловко придуманное разъяснение, что даже лучшие умы удавалось отвра­тить от закона и внушить им надежду, что некая ангельская иерархия может смыть грехи и ошибки нескольких сотен жизней.

Когда восточная доктрина перевоплощения и кар­мы попала на Запад, она заинтересовала только са­мых честных и мужественных свободомыслящих людей. Для большинства же это была еретическая и коварная доктрина, рассчитанная на то, чтобы от­вратить людей от благородных истин христианской ортодоксии. Чтобы преодолеть безотчетные преду­беждения мирян, номинально принадлежащих к хри­стианству, была предпринята попытка найти комп­ромисс. В конце концов, утверждал один полный энтузиазма востоковед, Христос и Будда преподали примерно одинаковые доктрины. Эта точка зрения умиротворила многих из тех, кто все еще настаивал на разработке какого-то образца, с помощью кото­рого можно было бы наглядно показать значитель­ное превосходство Христа по сравнению с Буддой. Поэтому решили: пусть Будда будет великим учите­лем предыдущего цикла, а Христос — учителем ны­нешнего мирового порядка. Христиане самодоволь­но закивали головами и согласились, что этот сорт ориентализма определенно вызывает интерес.

Наконец спор свелся к проблеме: всепрощение или закон? Это было самое трудное решение и вы­глядело оно так: перевоплощение и карма — это законы, определяющие судьбу простых смертных, а Христос в силу своей тождественности с Отцом мо­жет по своему усмотрению отменять или изменять универсальные законы. Карма действовала в отношении черни, а избранным предназначалась доктри­на перевоплощения.

В результате возникли безнадежная путаница и противоречия. Законы уже не были законами. По­явились необъяснимые исключения, терзающие умы наподобие того, как неправильные глаголы терзают школьника. Все превращалось в исключение по от­ношению ко всему. Ориентализм исчез. Неверное истолкование уничтожило древние учения Пифаго­ра и Будды. Итогом стала искаженная христианская теология, оснащенная восточными терминами и не­ким сравнительно противоречивым восточным дог­матом. Исключения уничтожили правило.

Справедливости ради следует сказать, что рядовой восторженный верующий не чувствовал никакого противоречия между искуплением чужой вины и перевоплощением и кармой. Не понимая ни одной из доктрин, он мог искренне принять обе. Вслед­ствие этого возникло великое множество компро­миссных культов, которые учат всему понемногу и почти ничему.

Первое правило, которое усваивает восточный ученик, гласит, что закон не имеет никакого исклю­чения и что ни бог, ни человек никоим образом не могут свернуть его с пути. Закон превыше богов; он останется после того, как все живое исчезнет. Закон пребывает в пространстве; он управляет движением пространства; он формирует, поддерживает и унич­тожает мир. Закон не считают тем, чего следует бо­яться или избегать, наоборот, его рассматривают как подлинную надежду и защиту мудрых. С одинаковой непреложностью закон карает несоответствие своим требованиям и вознаграждает соответствие. Челове­ку, который живет по закону, не нужно бояться ни другого человека, ни собственной судьбы. Закон и наказывает и защищает. Он — вездесущая причина прогресса.

Святые, мудрецы и учителя мира не являются для закона исключениями, наделенными правом менять или смягчать его действие. Они представляют собой результат действия законов эволюции, перевоплоще­ния и кармы. Чистота помыслов и действий возвы­шает учителя мира до главенствующего положения среди людей и утверждает его в качестве наставни­ка остальных. Он пользуется неизменной поддерж­кой вселенского закона и проявляет его каждой мыслью, словом и делом.

Законы природы вряд ли подходят для того, что­бы громоздить на них сложные теологии. Доктри­на личной честности оказывается губительной для религиозных организаций. Поэтому на заре исто­рии религии жречество приступило к процессу фор­мирования у своих приверженцев теологического сознания. Правда и ложь больше не являются прав­дой и ложью. Молитвы и пожертвования, особен­но пожертвования, становятся необходимыми усло­виями спасения. И у всех наций это привело к цер­ковности. Священник или праведник становится посредником, способным даровать божественное благословение или прощать людские грехи. Закон исчезает, и вместо него устанавливается деспотия догмата.

Изучающий теории перевоплощения и кармы должен раз и навсегда понять, что у законов эволю­ции, перевоплощения и кармы ни по каким причи­нам не может быть никаких исключений. Тот, кто утверждает, что возможны исключения, преподает ложную доктрину. Как говорит буддийский монах: «Нет иного прибежища, кроме Закона!» Перевопло­щение и карма являются религиозными учениями новой эпохи. Они индивидуальны в своем примене­нии, но охватывают всю вселенную. Нет никакой надобности в ремесле священнослужителя с его концепцией особых привилегий. Перевоплощение и карма — это просто честность в отношении про­цессов, происходящих в жизни.

Прискорбно, что кое-кто из искренних ориента­листов был введен в заблуждение странной смесью восточных и западных учений, известной как «попу­лярный ориентализм». Очень немногие настоящие представители восточного мистицизма когда-либо бывали на Западе. Мы сравнительно мало знаем о подлинных восточных доктринах, и выражение «не­достаток знаний — вещь опасная» никогда еще не оказывалось таким верным. Неправильные толко­вания восточных верований, расцветшие пышным цветом в нашем западном мире, возмущают, ужа­сают и забавляют умного жителя Востока. Его по­ражает, что какой-нибудь народ может оказаться настолько доверчивым, чтобы принять за чистую монету столь очевидно нелепые учения.

Азиат с детства приучен верить в закон. Его са­мые первые поступки свидетельствуют о сознатель­ной преданности универсальной модели закона и истины.

Те, кто признают перевоплощение и карму пра­вилами, руководствуясь которыми следует жить, должны признавать их безоговорочно и без комп­ромиссов. Они должны жить по Закону, признавая точность закона единственно верным и неизменным фактом, который человек способен познать. Во Все­ленной, полной неизведанных тайн, перевоплоще­ние и карма выделяются познаваемостью и приме­нимостью.

Честный человек полностью признает эти законы. Он не стремится уклониться от последствий собст­венных поступков. Он не рассчитывает ни на какое освобождение кроме самосовершенствования. Не­беса признают, что он не знает, в чем заключается совершенство, но понимает, что Закон в конечном итоге доставит ему знание всего, что познаваемо, что и составляет высочайшее достижение, на которое способен человек.

Должно и правильно было бы, чтобы те, кто ве­рят в перевоплощение и карму, сделали эти законы безусловной нормой личного поведения. Им следу­ет совершать только такие поступки, следствия ко­торых они согласны принять. Они не должны ук­лониться ни от каких последствий, которые, по их разумению, являются результатами личной кармы. Более ничего не нужно. Нам не требуются ни рай, ни ад, ни боги, ни демоны. Жизнь есть изживание причины и следствия, причем каждая причина по­рождает следствие, соразмерное самой себе, и каж­дое следствие, в свою очередь, приводит в действие новые причины. Если к этой картине присовокупить эволюцию, то налицо вечное развитие в направ­лении реальности. Каждое переживание становится частью знания. Можно жить обезличенно, утешаясь фактом вечного прогресса.

Перевоплощение и карма, скомпрометированные каким бы то ни было образом верой в смягчающие обстоятельства или каким-то образом нарушенные по прихоти или по воле богов, тотчас же перестают быть законом.

 

 

ДИСЦИПЛИНЫ ОСВОБОЖДЕНИЯ

Доктрины перевоплощения и кармы, как учат в буддийских странах, составляют основу тщательно разработанной системы безличного спасения. При­знание этих двух законов накладывает определенные моральные обязательства. Человек должен поступать в соответствии со своими убеждениями. Философия жизни — это то, чему надо следовать в жизни, то, что надо применять ко всем житейским проблемам, то, что должно закалять характер и умерять крайно­сти темперамента.

Восточный ум предан религиозным философиям в такой же степени, в какой западный ум предан идее богатства. Житель Востока стремится к станов­лению, житель Запада — к обладанию.

Перевоплощение как верование расширяет гори­зонты существования, охватывая многочисленные воплощения при самых разнообразных условиях. Поэтому психология перевоплощения сильно отли­чается от веры в единственную жизнь, которая гос­подствует на Западе. За одну жизнь можно достичь фактически очень немногого, так что большую часть надежд и идеалов так никогда и не удастся осуще­ствить. Западный мыслитель ограничен ничтожным промежутком времени в семьдесят лет, и в это без­надежно короткое время он должен «жить, двигать­ся и иметь свое бытие». За этот малый период он должен приготовиться к вечной загробной жизни. В таком случае нет ничего удивительного в том, что материальные теории, продукты научного скепти­цизма, находят признание как желанное спасение от безнадежности господствующих верований.

Кое-кто критиковал азиатов за их веру в множе­ственность жизней. Они утверждали, что такая вера приводит к лености и безразличию к вопросам ны­нешнего существования, что это философия промед­ления и отговорок, беспочвенных мечтаний о луч­шем положении в будущем. Однако эта критика явно несправедлива, поскольку верящий в перево­площение настаивает на том, что его будущие суще­ствования зависят от его нынешней честности. Сле­довательно, перевоплощение является стимулом к правильным поступкам, но необязательно к приоб­ретательству.

Вера в перевоплощение и карму неизбежно при­ведет к разработке метода ускорения действия этих законов. На Востоке есть множество философских обществ, которые учат отдельных людей, как извлечь максимум опыта и знаний из доктрины воздаяния и множества жизней. Там, где к физической жизни относятся просто как к мимолетному эпизоду в бо­лее крупной структуре, составленной из многих жизней, жизнь воспринимается по-иному, менее напряженно, менее лично, менее собственнически и более беспристрастно. Там еще присутствует более возвышенный идеализм. За несколько жизней мож­но достичь гораздо большего, чем за одну. Поэтому и цель жизни оказывается гораздо дальше от настоя­щего, чем согласно философии, которая учит един­ственности существования.

Приверженец теории перевоплощения не опери­рует такими понятиями, как спешка, стресс или нервное напряжение. Его ум волнует только каче­ство свершения, а не скорость, с которой оно дос­тигается. В то время как Запад вечно торопится, хотя и не знает куда, Восток шествует медленно, внима­тельно изучая каждую подробность жизни. У него есть время задержаться в пути. Двое китайских уче­ных будут часами пить маленькими глотками свой чай, безразличные к царящей вокруг них суете. У этих ученых есть время и для спокойной беседы, и для изучения искусств, и для любования прекрасной картиной, и для соблюдения бесчисленных мелких формальностей конфуцианского кодекса. Точно так же буддийский аббат в просторном одеянии шаф­ранного цвета часами подрезает глицинии или бро­сает крошки золотой рыбке в монастырском пруду. Соблазн добиваться чего бы то ни было за счет дру­гих людей проходит. Среди тех, кто понимает Закон, не принято поспешно использовать то немногое, что осталось от жизни.

Йог, медитирующий в своей пещере у истоков Джамны, или персидский суфий, освещающий стра­ницы манускрипта огоньком единственной масля­ной лампы, эти люди, — каждый по-своему, выпол­няют то, что подобает их возрасту, обогатившись верой в непрерывность существований.

Перевоплощение — это убеждение, которое не только исправляет концепцию постоянной борьбы, но и обнаруживает иллюзорность достижений, ради которых ведется эта борьба. Нет желания быть вели­ким в том смысле, в каком люди понимают величие. Никакой безумной погони за властью или положе­нием в обществе, а только запечатленные в памяти слова Будды: «Кто живет как принц, может снова явиться в этот мир в лохмотьях». Заслуга не в том, чтобы командовать и руководить другими людьми, а в мягкой и спокойной победе над своим «я». Беспо­лезность всякого рода высоких должностей и иму­щества, которые не сохраняются после распада пло­ти, склоняет ум к умеренному поведению в этом мире излишеств и крайностей.

Правильное понимание кармы раскрывает, как уже было показано, всю тайну эготизма. После раз­ложения телесной части продолжает существовать не иллюзорное «я», а поэтому любые прихоти, желания и аппетиты личности не имеют большого значения. Они даже не настолько важны, чтобы называть их хорошими или дурными. Осознанное бессмертие не составляет предмет желаний для восточного ума. Сле­довательно, на протяжении всей жизни те бесчис­ленные обстоятельства, которые обычно оскорбляют личность, не встречают никакого сопротивления. Если жителю Запада напоминают о его ничтожнос­ти, он обижается и сердится, тогда как житель Вос­тока, точно знающий, как мало он значит, не оби­жается на критику, а, признавая все свои ошибки, в которых его подозревают, понимает, что только жизни, много жизней смогут их исправить.

Страх смерти представляет собой колоссальное заблуждение Запада. По мере приближения физи­ческой кончины и живые и умирающие неизменно впадают в панику. Затем происходят похороны с род­ственниками, рыдающими над любимыми останка­ми, после чего тянутся бессодержательные годы, на протяжении которых память о покойном доминиру­ет над делами и заботами повседневной жизни.

Подобная жалкая картина невозможна, если по-настоящему верить в доктрины перевоплощения и кармы. Со смертью ничего не кончается, кроме лич­ности, которая в определенном смысле никогда и не бывает на самом деле реальной, представляя собой всего лишь тень, отброшенную в материю неким бессмертным существом, проживающим все жизни личностей, которые оно создает. Восточный мистик взирает на христианскую концепцию с безгранич­ным ужасом, поскольку ничего не может быть страш­нее, чем продолжать путь вечно, постоянно помня, постоянно желая, постоянно сожалея.

Перевоплощение и карма вносят также ясность в такие вопросы, как родственные отношения между отцом и сыном, матерью и дочерью, братом и сест­рой, мужем и женой. Для буддиста все обусловлен­ные объединением или союзом отношения являются временными и иллюзорными. Такого понятия, как кровное родство, не существует, а есть просто лич­ности, переживающие сон о родственных взаимоот­ношениях, чтобы набраться определенного опыта. Постоянные сущности в высшей сфере самодоста­точны; личности, которых они эманируют, только кажутся связанными друг с другом. Родство — это лишь преимущество объединения ради развития и возможности научиться чему-то новому и еще чуть-чуть приблизиться к тайне понимания.

В таком случае вера в повторное рождение и воз­даяние, по существу, меняет точку зрения в целом, обогащает ее, делает ее нормальной, освобождает для действия и навсегда избавляет от теологического пу­гала вечных мук.

Замысел всей эволюции сводится к освобождению, то есть к созданию личности, в которую сущность вливается настолько точно и полно, что между ними не остается никакого зазора. Для достижения этой цели необходимо дисциплинировать личность. Такое дисциплинирование становится возможным только потому, что предыдущие жизни обогатили новую личность мудростью, достаточной, чтобы она сама этого захотела. Пока это время не пришло, личность не способна достичь освобождения.

Освобождение, которому учат на Востоке, ни в коем случае нельзя путать с абсолютизмом совре­менной метафизики. Истинное освобождение есть отделение личности, конец иллюзии «самости», за­вершение сотен жизней, посвященных постепенно­му развитию по пути к реальности. Освобождения нельзя достичь ни силой воли, ни медитацией, ни концентрацией, ни одним из тех упражнений, ко­торые пропагандируют в качестве замены личного опыта и действия. Человек не может привести себя в состояние подлинного просветления ни мыслью, ни волей, ни упованием. Освобождение наступает в результате возвышения и облагораживания личнос­тей на протяжении тысячелетий повторных рожде­ний, приводящих в конце концов к эманированию личности, обладающей высшим умением приспосо­биться к обстановке, когда она полностью отрицает себя по отношению к эманирующей ее сущности.

Это отрицание не принадлежит к числу психиче­ских явлений и не имеет ничего общего с христи­анским смирением, но это и не подавление, как в случае воспитанной в христианской вере личности, которая постоянно перечисляет свои грехи. Осво­бождение представляет собой точное и полное со­гласование, при котором все аспекты личности пре­бывают в идеальной гармонии с самой сущностью. Результатом же становится состояние адепта и осво­бождение от колеса повторных рождений личности.

Обычный человек, изучающий философию, не собирается достичь освобождения в нынешней жиз­ни. На земле сегодня присутствует более двух мил­лиардов личностей, и из ныне живущих вряд ли бо­лее трех личностей достигнут освобождения в своем нынешнем воплощении. И эти трое, наверное, в те­чение нескольких жизней были преданными челами* великих Учителей.

Стоит напомнить, что нынешней личности, что­бы благополучно и счастливо прожить долгие годы, вовсе необязательно добиваться конечного озарения, такого, какое было достигнуто Буддой Гаутамой. Каждый мог бы жить лучше, чем он. Каждый мог бы сделать определенный шаг вперед, приносящий до­полнительную уверенность в будущем и счастье, ес­ли бы жил в соответствии с Законом. На Востоке признание перевоплощения и кармы становится пер­вым сознательным шагом на долгом пути, ведущем к реальности. Эти законы составляют часть эзотери­ческого учения всех законных религий мира, и их принятие необходимо для вступления на этот путь.

Встав на позиции доктрин повторного рождения и кармы, изучающий должен начать спокойную обез­личенную жизнь, неизбежно сопутствующую такому решению. И тут наступает самый опасный момент. Открыв часть истины, но все еще не распростившись с глубоким невежеством, ум обнаруживает склон­ность сбиваться с пути и выдумывать бесчисленные модные верования, имеющие отношения к данному предмету. Это стало общим бедствием на Западе. Одним из аспектов подобного заблуждения являет­ся безразличие к несчастьям других. Складывается примерно такое отношение: «Они это заслужили, так пусть и получают». Это неразумно. Поскольку все равно, каким бы мудрыми мы ни становились или какими бы глупыми ни казались остальные, долг ученика заключается в том, чтобы любыми возмож­ными способами помогать несведущим.

Другим аспектом является нетерпимость к людям, которые придерживаются иных убеждений, и чув­ство личного превосходства. Подобные установки разрушают прежние достижения, и следующая лич­ность, испущенная данной сущностью, вероятно, бу­дет лишена знания о повторном рождении.

Изучающему, который только начинает верить в повторное рождение и карму не помешают некото­рые советы. Во-первых, живите нормально и счаст­ливо. Доказывайте, что знание усилило терпимость и расширило понимание, а не ограничило их. Урав­новешивайте характер, по возможности двигаясь к цели по нескольким направлениям одновременно. Не теряйте предусмотрительности, но осознайте, что, когда придет время освободить вас от физических обязанностей, сущность вас освободит. Не пы­тайтесь проявлять добродетели не доступные ваше­му пониманию, только потому, что о них говорят другие. Не ставьте своей целью немедленное осво­бождение, иначе испытаете горькое разочарование. Применяйте свои убеждения к обстоятельствам, влияющим на вашу жизнь, и убеждайтесь, что они действуют, даже если они и расходятся с вашими личными пристрастиями. Доносите их до других, но не навязывайте их человеку не желающему знать эти законы. Не позволяйте обезличенности вносить уныние или жестокость в вашу жизнь и не позво­ляйте себе становиться безразличными к социаль­ным и экономическим проблемам. Живите в соот­ветствии с тем, во что верите, но убедитесь, что дей­ствительно верите в то, чем живете. Если вы после­дуете этим советам, то внутреннего конфликта не будет и через несколько сотен жизней вы естествен­но и красиво достигнете освобождения.

 

Братья мои! Книги справедливо говорят, что жизнь

каждого человека

Есть следствие его прежнего жития; Несчастья и горести приносит прошлое зло, Прошлая же правота порождает блаженство. Что посеете, то и пожнете. Взгляните на те поля! Кунжут был кунжутом, зерно — Зерном. Безмолвию и Тьме было известно! Так рождается судьба человека. Идет он, жнец того, что посеял,

Кунжутного зерна так много разбросано в прошлом рождении; И так много сорной травы и ядовитой дряни,

которые безобразят Его и болящую землю.

Если потрудится он, как положено, выкорчевывая их И сажая здоровую рассаду на том месте, где они росли, Плодородной, прекрасной и чистой будет почва И богатым заслуженный урожай.

Свет Азии

 

 

 

НИРВАНА

Законы повторного рождения и кармы сами по себе являются не конечной целью, а средством дос­тижения высшей цели — нирваны. Все жизни ведут к вершине жизни, к собственно сущности. По завер­шении последовательности телесных форм и выпол­нению личностями всевозможных предназначений жизненный цикл заканчивается.

Профессор Рис-Дэвиде определяет нирвану как угасание трех огней личности. Затаенные желания, честолюбивые замыслы и привязанности оконча­тельно пропадают. Северный буддист терпеливо до­жидается освобождения от тягости материального бытия. Он старается распутать спутанные нити жиз­ни, он пытается найти бескорыстие в самом себе, он стремится ко всему, становясь ничем.

Жителю Запада с его идеей сверхличности и твер­дой верой в бессмертие личного сознания трудно найти утешение и покой, следуя путями восточной мысли. Для него в бездеятельной силе из буддийских учений заключено нечто отрицательное. Но Восток наторел в завоеваниях, грабеже и власти. Он внут­ренне осознал бесполезность и непостоянство вре­менного превосходства. Восточный монах отвраща­ется от иллюзии мира и обращается к реальности Закона и находит в нем совершенный кодекс жизни.

Для рядовых мужчины и женщины нирвана не представляет животрепещущего интереса. Она — результат развития, намного превышающего возмож­ности среднего человека. Архаты размышляют о ни­рване, но для «домохозяина» задача заключается в том, чтобы хорошо жить теперь и не занимать голо­ву бесполезными размышлениями о недостижимом.

Единственным оправданием необходимости об­суждения нирваны в книге, посвященной перевоп­лощению и карме, служит то, что в основе разумной жизни должно лежать рациональное представление об истинном смысле жизни. Веря в рай и ад, мы никогда не сможем жить в соответствии с Законом. Пока посмертное состояние ассоциируется с пре­красным городом с украшенными драгоценными камнями вратами, невозможно продумать жизнь до конца или выстроить ее, имея целью личную чест­ность. У отдельного человека должно хватить реши­мости твердо определить, достаточно ли у него муд­рости, чтобы отвергнуть идею царства небесного и обратиться к концепции нирваны.

Нирвана — это временное прекращение любых действий, неизбежный результат углубленного зна­ния философии; это поистине состояние сущности, незапятнанной и несоставной; это чистая природа, приостановка деятельности как следствия полного понимания цели и плана бренного существования.

Вера в перевоплощение и карму совершенно бес­полезна, если она не связана с обоснованной докт­риной, касающейся конечного состояния человека. После физической смерти личность, согласно пред­ставлениям тибетцев, попадает в западный рай, чу­десное место пребывания Дхьяни-будды Амитабхи. Здесь развоплощенная сущность бродит по садам Сукхавати, садам блаженных мертвых.

Эта концепция мало отличается от представления о райской сфере, существовавшего в ранней христи­анской церкви. Теологи хотели бы, чтобы мы вери­ли, что добродетельные души обитают в таинствен-

ной стране довольства и красоты. Таковы же и еги­петские сады Аарру* и страны удовольствий у по­здних греков. Это и Вальхалла*, где пируют собрав­шиеся вместе скандинавские герои, и райские охот­ничьи угодья краснокожих, где храбрые индейские воины строят вигвамы на небесах и ловят сетями призраков.

Это промежуточное состояние — только сон или посмертный аспект жизни, и его никак нельзя счи­тать окончательным состоянием. Это всего лишь сфера хорошей кармы; добродетельные поступки приводят в тихое место, где царит безмятежное сча­стье, на острова блаженных.

Ни в одной из религиозных систем мира не суще­ствует точного описания нирваны. Это — возвраще­ние к Отцу всего сущего, к чему-то за пределами царства теней, к месту, куда уходят великие сейчемы*, месту, откуда нет возврата. Нирвана далека от усыпанных звездами равнин в пространстве, сре­ди которых возвышается золотым куполом дворец Индры. В Египте бог в святая святых храма стоял, прижимая палец к губам, и это вполне подходящий символ молчания о том, что касается более важных тайн. Из рая люди могут снова вернуться на землю, а из нирваны — никогда.

Не следует полагать, что сущность входит в нир­вану. Достижение нирваны — это переживание пос­ледней лично ти, возвращающейся в не ограничен­ное никакими условиями сознание самой сущности. Нирвана не является и концом эволюции; просто это конец эволюции в нашем понимании, но не конец развития. Сущность больше не будет испус­кать личности, но в следующем великом цикле жиз­ни она создаст продолжение другого типа и обеспе­чит развитие иным способом. Значит, нирвана есть прекращение существования атрибута сущности, формирующего личности.

По тибетской космологии, мир, то есть формы личности, медленно исчезает в конце цикла прояв­ления. Все, что останется от мира, — это мост сид-дхов*; таково символическое описание нирваны. Сиддхи* святых представляют собой сверхматериальные добродетели, переданные сущности в процессе по­вторных рождений, и, следовательно, они никогда не исчезают. Однако даже сиддхи наконец засыпа­ют, переплывая на своем таинственном корабле зи­яющую бездну — ничем не занятую сферу личнос­ти. Говорят, что остается только Ади-будда; посто­янная сущность в глубоком раздумье восседает над бездной. Никаких тел нет, есть лишь безмолвие и собственное «я». Далее сообщается, что сам Ади-будда, верховный владыка своих тел, остается в со­стоянии самосозерцания; его силы и потенциальные возможности субъективированы; он внутренне раз­мышляет о собственном сердце. В процессе этой ме­дитации происходит распад ассоциативных связей. «Я» перестает быть объектом своего сознания и ждет.

В начале следующего цикла эволюции око «я» от­крывается Я; нирвана окончена. При предыдущей нирване время стало вечностью, а с новым пробуж­дением вечность становится временем. Владыка Опыта Ади-будда поворачивает новое колесо и запускает следующий цикл жизни. Со старым миром поконче­но; существовавшие в прошлом личности умерли; прежние радости и прежние горести ушли. Новым проявлением управляют новые правила и новые за­коны. В новой манвантаре* новый аспект Ади-Буд­ды достигает развития в новой части пространства. Человечество погибло, оставшись лишь воспомина­нием в вечном разуме. Мы не можем дать названия новому мирозданию, но, как и у человеческого рода, у него есть начало и конец, и только нестареющая сущность переживает все перемены. Поэтому инду­сы называют ее золотой нитью, на которую, как бусины, нанизаны планеты и души, миры и живые существа.

Большинству востоковедов не удалось осознать истинную суть нирваны. Они считали ее уловкой, дезертирством от бытия, бегством в небытие. Толь­ко в высшей степени просветленные люди, такие, как сам Будда, понимают, что это всего лишь конец порядка. Известное должно уйти, чтобы могло ро­диться неизвестное.

Никакого бессмертия для человека не существу­ет; нет никакой непрерывной последовательности личностей; есть одна только сущность, эманирующая новые личности из субстанции накопленного опыта. Только сущность по своей истинной приро­де бессмертна; только сущность испытывает все пе­ремены, которые происходят в бесконечной продол­жительности пространства и времени. Личности как капли опыта продолжают существовать вместе с сущ­ностью как ее часть, но не как личности или инди­видуальности. Личности представляют собой просто элементы опыта, которые обогащают сущность, пока она медитирует на протяжении веков.

Перевоплощение и карма — это великие законы, алмазные истины. Поняв эти законы, личность пре­одолевает присущий ей эготизм и живет ради сущ­ности, а не ради себя самой. Сотни личностей вносят свой вклад и приносят подарки в виде достижений. Обогащенная таким образом сущность в заключение излучает одну личность, в которой воплощаются все достоинства прошлых жизней. Это высшее вопло­щение, это — учитель мира. Проявив это последнее величайшее воплощение, сущность возвращает эту личность самой себе и человеческая эволюция завер­шается.

Каждый из нас — часть этого плана. Каждая лич­ность, которая живет на этой земле, являет собой зримый символ развивающейся сущности, пребывающей свыше, созидающей и ждущей. Все мы как личности осуществляем надежды предыдущих лич­ностей, из самого естества которых мы и состоим. Мы, в свою очередь, встраиваем свою жизнь и свой опыт в модели тел, которым предстоит появиться потом. Такова философия перевоплощения и кармы, колеса рождения и смерти, которое перестает вра­щаться, только когда последняя в цепи наших тел просвещенная личность достигает озарения.

 

 

Примечания

6. Для эскимоса... в выбранную им семью. — Здесь описываются обычаи северных народов начала двад­цатого века.

11. Афанасий Кирхер (1601 — 1680) — профессор ма­тематики и еврейского языка в Вюрцбурге, потом в Авиньоне и, наконец, в Риме, очень много труда посвятил изучению древнего Египта, занимался историей, географией и археологией древней Ита­лии. Ему приписывается изобретение зажигатель­ного стекла и «волшебного фонаря».

12.  Феноменальный — воспринимаемый чувствами.

14. Это колесо отображает... только благодаря про­свещению. — Такая трактовка отличается от обще­принятой. Обычно этому символу придается значе­ние Колеса Закона (Дхармы), повороты этого Ко­леса обозначают этапы осуществления Буддой его учения. Восемь спиц символизируют благородный восьмеричный путь: правильное понимание, пра­вильное стремление, правильная мысль, правильная речь, правильное действие, правильный образ жиз­ни, правильные усилия, правильная концентрация. В буддийской иконографии круговорот сущест­вований символизируется Колесом Жизни (Бхава-чакрой) и имеет наглядное, отработанное в деталях и чрезвычайно впечатляющее воплощение. Крова­во-красное чудовище, материализованный символ неутоленных желаний и неизбежной расплаты за них, крепко держит в пасти и лапах Колесо Жизни. Последнее выглядит как четыре концентрических круга, поле каждого из них заполнено весьма реа­листическими изображениями, выступающими как символы определенных религиозно-философских идей. Более подробное его описание см. в главе «Повторно рождающиеся ламы Тибета».

21. Зенд-Авеста {букв, текст с комментариями) — общее название священных книг парсов. Она со­стоит из двух частей. В первую часть входят книги: 1) «Вендидад» (букв, закон против демонов), содер­жащая правила физического и нравственного очи­щения. Книга разбита на главы — фаргарды, часть из которых посвящена описанию земной эволюции и образованию Земли. Читается во время ночных богослужений; 2) «Висперед» (богослужение всех глав), читаемая главным образом во время празд­нования гахамбаров и в Ноуруз; 3) «Ясна» (букв, бо­гослужение), составленная из литаний, как и «Вис­перед», и из пяти гимнов, или гат. Вторая часть Зенд-Авесты называется Хорда-Авеста (малая Аве­ста) и состоит из гат.

23. Будда-Гайя (ныне Бодх-Гайя) — место близ Сар-натха, где, согласно буддийской традиции, Сид-дхартха Гаутама, не удовлетворенный аскетизмом как методом достижения истины, предался раз­мышлениям и созерцанию. В результате на него снизошло «просветление», то есть он стал Буддой. Священное место для буддистов и индусов.

...императора Ашоки, этого Константина буд­дизма — здесь проводится параллель между цар­ствованиями Ашоки (268—231 до н.э.), правителя империи Маурьев, при котором начался расцвет буддизма в Индии, и римского императора Кон­стантина I Великого (ок. 285—337), с именем ко­торого связан поворот со стороны императорской власти к признанию христианства и последующему его превращению в государственную религию.

28. Падмасамбхава (букв. Рожденный из Лотоса, вт. пол. VIII в.) — выходец из Индии, основатель тант­рической секты «красных шапок», одной из круп­нейших в тибетском буддизме.

34. Дзен — японская транслитерация китайского термина чань, который, в свою очередь, представляет собой часть китайской транслитерации (чань-на) санскритского слова дхьяна — «созерцание», «медитация».

40. Бэйцзин — название, которое носил Пекин в 1368-1421 и 1928-1949 гг.; в переводе означает «умиротворенный север».

43. Сукхавати (санскр., счастливая страна) — в буд­дийской мифологии прекрасная страна, созданная умственным усилием будды Амитабхи для ускоре­ния пути существ в нирвану. Круговорот существ там происходит лишь в двух классах — богов и лю­дей. Все обитатели этой страны — бодхисатвы, рож­денные из лотоса и там же достигающие нирваны.

45. ...Бхавачакры, или Колеса Закона — здесь неточ­ность, см. прим. к стр. 12. Бхавачакра (санскр., бха-ва — возникновение, бытие, чакра — колесо) — Колесо Жизни.

49.  Эфалид — в греческой мифологии сын Герме­са и Эвполемии, дочери фессалийского героя Мир-мидона, глашатай аргонавтов. Гермес дал Эфалиду свой скипетр и память, которую тот не утратил в аиде, после смерти душа его один день проводила в загробном царстве, другой — на земле.

50. Патрокл — сын одного из аргонавтов Менетия, соратник и друг Ахилла в Троянской войне. Описа­нию его подвигов посвящена 16-я книга «Илиады».

Атрид — сын Атрея, царя аргосского и микен­ского, в данном случае — Менелай. 53. Гимнософисты — название, данное эллинскими авторами нищенствующим монахам Индии, кото­рые удалялись в леса, чтобы путем аскезы приобре­сти сверхчеловеческие знания и мистические силы. . 54. Академия — философская школа, основанная Платоном в 387 г. до н.э.

...одна ее часть... удалилась на гаревую дорожку. — Здесь неточность: именно школа перипатетиков, основанная Аристотелем в 335 г. до н.э., называ­лась Ликей.

 

 

54. Перипатерики (греч., peripatetikos — совершае­мый во время прогулки) — название происходит от метода преподавания в философской школе Ари­стотеля: обучение обычно происходило во время прогулок.

57. Кембриджские платоники — мистическое на­правление в философии второй половины XVII-XVIII вв., центром которого был Кембриджский университет в Англии.

63. Сабеизм — древняя релилия Месопотамии, Ара­вии, Сирии и Малой Азии, отличавшаяся культом небесных светил; название произошло от имени аравийского племени сабеев, у которых впервые зародился этот культ.

Декан — треть знака зодиака.

Астролатрия (греч., aster — звезда, latreia — слу­жение, почитание) — поклонение звездам, плане­там и другим небесным телам.

64. Халифат — система мусульманской феодальной теократии, распространенное название арабо-му-сульманского государства, созданного в VII в.

Бабизм — учение бабидов, крупного религиоз­но-политического движения в Иране серед. XIX в., основоположником которого являлся Сайд Али-Мухаммад Ширази Баб (1819—1847). Согласно Ба­бу и его последователям, история развивается цик­лично, причем для каждой эпохи бог через нового пророка устанавливает свои законы; каждое из бо­жественных откровений относится лишь к опреде­ленному этапу развития человеческого общества.

Друзы — этноконфессиональная мусульманская община, возникшая в Египте при халифе ал-Хаки-ме (996—1021), а затем распространившаяся на тер­ритории Ливана и Западной Сирии, где приобрела значительное политическое влияние. Название вос­ходит к имени родоначальника учения Мухаммада ал-Дарази (ум. около 1019 г.).

68. Вульгата —   перевод Библии на латинский язык, выполненный Иеронимом в 384-405 гг. и утвержденный западной церковью на Тридентском соборе, существующий и поныне с немногими из­менениями.

70. «Официальный вариант» — английский перевод Библии, сделанный в 1611 г. и одобренный коро­лем Яковом.

72. Фарисеи (др.-евр., отделившиеся) — представи­тели религиозно-общественного течения в Иудее, существовавшее со II в. до н.э. до конца II в. н.э. Фарисеи выражали интересы средних слоев насе­ления, настаивали на строгом соблюдении предпи­саний религии, проповедовали учение о загробной жизни, занимали враждебные позиции в отноше­нии эллинистической культуры, отличались показ­ным благочестием. Евангелия называют фарисеев лицемерами, отсюда переносное значение слова «фарисей» — лицемер, ханжа.

Терапевты — согласно Е.П.Блаватской, школа эзотериков, которая являлась внутренней группой в александрийском иудаизме, а не «сектой», как принято считать. Филон (Иудей) Александрийский называет их «слугами бога» и «созерцательными эл­линизированными иудеями». Место их расселения — окрестности Мареотидского озера. Они не приз­навали рабства, отказывались от собственности, проповедовали пацифизм. Основная добродетель, с точки зрения терапевтов — воздержание, в соответ­ствии с этим в общине строго поддерживалось без­брачие.

Ессеи — члены иудейской секты. Образовывали общины, в которых, как правило, отсутствовала ча­стная собственность, осуждалось рабство, обяза­тельным был физический труд, в ряде общин за­прещалась торговля. По свидетельству Плиния Старшего ессеи жили уединенно, среди них не бы­ло женщин, они отвергали плотскую любовь.

Назорей (евр., назир — букв, отделенный или посвященный [Богу]) — человек, давший Богу (по­стоянный или временный) обет чистоты: целомуд­рия, воздержания от вина (и всего виноградного), включавший также отказ от стрижки волос. Таким образом Назорей считал себя отрешенным от мира и посвященным лишь Господу.

72. Гебры — поклонники огня, последователи Заратустры.

80. Серапис — верховный бог народов эллинистиче­ского Египта, синкретический бог, сочетавший в себе черты Осириса, Аписа, Зевса, Плутона, Дио­ниса и Аттиса.

89. Св. Павел — апостол, выходец из колена Вени-аминова. Гражданин Рима, сначала он был фарисе­ем, но принял христианство, стал одержим месси­анской страстью распространения учения Христа. В силу сложившихся обстоятельств Павел не до конца порвал с иудаизмом и явился как бы связу­ющим звеном двух религий.

95. Этот составитель альманаха — имеется в виду «Альманах бедного Ричарда», сборник афоризмов и парадоксов Б.Франклина, писавшего под псевдо­нимом Бедный Ричард.

98. Эдуард Бернетт Тэйлор (1832-1917) — англий­ский этнограф, исследователь первобытной культу­ры, вместе со Спенсером был основателем эволю­ционной школы в истории культуры и этнографии. Создатель анимистической теории происхождения религии, по которой источник религии заложен в психологической деятельности индивидов.

100. ...примерно два миллиарда... сущностей состав­ляют население земли — имеется в виду числен­ность населения Земли в 1939 году.

119. Кливаж (фр., clivage, расслаивание) — расщеп­ление горных пород густой сетью трещин на тон­кие пластины и призмы.

126. Кальпа {санскр.) — период мирового цикла, со­стоящий из «дня» и «ночи» Брамы, т.е. проявления физической Вселенной и ее растворения в абсолюте.

127.  Порфира — длинная, обычно пурпурного цве­та мантия, надеваемая монархами в торжественных случаях; один из символов власти монарха.

150. Аменти — одно из названий подземного цар­ства мертвых в древнеегипетской мифологии.

Крипта — в Древнем Риме сводчатое подземное помещение, в западно-европейской средневековой архитектуре часовня под храмом, служившая для погребения.

189. Чела (санскр., дитя) — ученик духовного учи­теля (гуру).

194.  Сады Аарру — повидимому, здесь имеются в виду «поля Иалу» — страна блаженных, куда, со­гласно египетской мифологии, уходили души умер­ших.

Вальхалла (др.-исл., чертог убитых) — небесная обитель павших храбрецов, наслаждающихся веч­ным пиром, пятисотвратный «зал благословенных героев», озаряемый вместо огненных светильников блеском мечей.

Сейчем — вождь в некоторых индейских племе­нах.

195.  Сиддха (санскр., совершенный) — в индийской традиции человек, достигший совершенства и вла­деющий восемью сверхъестественными способно­стями.

Сиддхи (санскр., качества совершенства) — фе­номенальные силы, обретаемые йогами благодаря святости. К ним относятся способности делаться бесконечно малым или большим, легким или тяже­лым, мгновенно перемещаться в любую точку про­странства, достигать желаемого силой мысли, под­чинять себе время и вещи, управлять событиями, происходящими в мире.

Манвантара (санскр.) — в индуизме период ми­рового проявления, в противоположность пралайе (растворению, или покою), одна четырнадцатая Дня Брамы, составляющего около 4 320 000 000 со­лнечных лет.